мудрость, Тиель.
Ошеломленный Тиель поклонился и припал на одно колено. Его переполняла гордость.
- Вы оказали мне честь, которой я и не смел желать.
- Ты заслужил её. Теперь встань. С этого момента мы начинаем работать всерьез. Мне нужно закончить Кодекс. Твоя проницательность вдохновила меня, и будущее Легионов не заставит себя ждать.
Энди Смайли
ГРЕХИ ОТЦА
В самые тяжелые минуты я не люблю своих сынов.
Сангвиний был недвижим, вокруг него сталкивались клинки. Его разум был полон тяжелых мыслей, давивших на него как само время, они приковали примарха к месту, парализовав в центре дуэльного камня, пока двое сражавшихся обменивались ударами.
В такие мгновения я думаю о том, что произойдет.
Красота примарха облаченного в простые одежды превосходила статуи и скульптуры, украшающие зал в глубине Крепости Геры. Божественный ангелоподобный Сангвиний воплощал красоту и силу созданий Императора.
И только отец смог бы увидеть его задумчивость.
Моим сынам никогда не постичь моих добродетелей, они останутся потускневшим зеркалом, поблескивающим в свете величия, которого они лишатся с моей смертью. Им не хватит отваги, чтобы бороться с проклятием их крови. Разве что…
Разве что, возможно, кроме этих двоих.
Буря Ангелов была смертельным ритуалом. Сангвиний стоял в сердце бури, вокруг него мелькали мечи Расчленителя и Спасителя. Примарх следил за ходом дуэли, оценивая силу и умения пары его сынов, пока они скалились и обменивались гневными репликами.
Мой отец создал меня по образу ангела, божественного защитника или гневного разрушителя. Но не сказал кто из них – я. Это причуда его характера – создавать нечто, способное удивить и выйти за пределы его знаний. Решение о том, каким меня запомнит история, он оставил мне.
Сангвиний закрыл глаза, погружаясь в воспоминания об Улланорском Триумфе. Он всегда чувствовал себя одиноким, даже тогда, в присутствии многих братьев. Он смотрел на их лица, и видел проблеск грядущего в их глазах.
Мои братья не страдают от подобной неуверенности. Магнус не воин, а Ангрону не интересна тактика. Выбор был сделан за них, они свободны от гнета подобных мыслей.
Клинки из ваальской стали, горячие как гнев, снова сшиблись и скрестились, выбросив искры перед лицом Сангвиния.
Разрушитель или защитник, я проклят, ибо увижу, как заканчиваются оба этих пути, и уже познал боль отказа от того или другого. В моей слабости, я ступаю по обоим.
Он открыл глаза. Дуэль шла практически вплотную к нему, яростные удары и рывки обдавали его кожу теплом.
Но эти двое, мои сыны несущие изъян, они следуют только одному пути.