Том подождал еще пять минут, чтобы убедиться, что твердо стоит на ногах, а затем тоже открыл дверь паба и вышел на морозный воздух. От резкого перепада температур он закашлялся. Виски согревало его изнутри, и он старался не обращать внимания на еще одно воспоминание, связанное с выпивкой. Он обнаружил, что его рука сама тянется к бедру, словно стремясь нашарить что-то, фляжку, наверное, потому что ему слышался лай гончих и звук охотничьего рога, а затем воспоминание мгновенно рассеялось, как растворился в воздухе дым сигареты Альфа.
* * *
Когда Иди вернулась домой, было чуть больше половины десятого, и Эйб потягивал бренди у камина.
– Ох, ты впустила мороз с улицы, моя девочка. Снимай пальто и посиди у камина со своим стариком, – проворчал он.
Она подошла, чтобы поцеловать его, и он театрально вздрогнул от прикосновения ее холодной щеки.
– Не продолжай, – предупредила она. – На самом деле на улице очень красивая лунная ночь.
– Бен проводил тебя домой?
– Конечно.
– Не стал заходить?
Она прищурилась.
– Как видишь, не стал, – ответила она, поднося руки к огню.
– Почему нет?
– Потому что я не пригласила его, папа! У него завтра тяжелый день, и у меня тоже, – сказала она, стараясь говорить непринужденно. – Тебе что-нибудь принести?
Он покачал головой.
Уходя, она сделала над собой усилие, чтобы вопрос прозвучал как можно обычнее.
– Где Том? – Она исчезла на кухне и затаила дыхание в ожидании ответа.
– Он рано лег спать. Голова болит или что-то вроде того.
Она ничего не ответила и оставила все свое разочарование в стенах кухни. Почувствовав, что готова, Иди вновь появилась в гостиной.
– Леви, как всегда, передают самые горячие приветы. Мы провели прекрасный вечер. – Она села. – Фаршированная рыба.
– Хорошо… хорошо.
– Итак, насчет головной боли Тома… Ты предложил ему таблетки, которые всегда принимаешь?
Отец оторвался от книги и внимательно посмотрел на Иди поверх очков. Этого взгляда она и боялась, того самого, который, казалось, видит ее насквозь и читает ее мысли. Он оценил ее действия еще прежде, чем она сама определилась, как поступить.
– Разумеется, – сказал он.
Она подождала.
– Мы оба пришли к выводу, что, вероятно, все дело в виски и хороший сон будет наилучшим решением.
– Том напился? – удивленно спросила она.
– Я этого не говорил, – по-прежнему тихо и спокойно сказал Эйб.
– Но зачем же ты дал ему скотч, зная, что он еще не оправился от…
– Во-первых, Иди, мне кажется, что ты лучше всех должна понимать, что Том сам себе хозяин. Твоему юному и доброму сердцу он может казаться раненой и страдающей мальчишеской душой, но Том, несомненно, человек сильный, привыкший добиваться своего. Поверь мне, дитя, когда я говорю, что в нашем госте нет никакой беспомощности.