- Вот мы какие чистенькие стали, какие красивые! - приговаривала она, вытирая его.
Ребенок молчал и все поворачивался к лампочке. Евдокия запеленала его в старую простыню. Спеленатый, он стал похож на белого червячка и так же ворочал головкой, как червячок; после мытья волосы на его темени стали черными.
- Вот так-то, лежи да спи! - сказала Евдокия, укрыла его своим стеганым одеялом и, потушив свет, пошла поглядеть, какое приданое получила за ребенком.
В сером свертке оказалась застиранная женская рубаха, обрывок байкового одеяла и грубый холщовый свивальник. Все это Евдокия вышвырнула в сени. На пол упала бумажка, Евдокия подняла ее. "Крещен Александром", было написано на бумажке. Евдокия подумала: хорошее имя Александр, можно кликать Шурой, Сашей, Саней, как понравится, а то еще Аликом.
Пришел Евдоким. Усталый и чем-то недовольный, он долго мылся под висячим рукомойником, и Евдокия заробела - вдруг он не захочет принять ребенка? Сменив одежду, он молча уселся к столу, а она, подавая ужин, все думала, как ему половчее сказать.
- Что собрание-то нынче так затянулось? - спросила она, чтобы начать разговор. Он ответил нехотя:
- Судили одного. Из заводского материала утварь делал, продавал в свой карман.
- Кто ж судил?
- Мы и судили. Собрание.
- Собрание?.. - переспросила она задумчиво, думая о своем. Погодя, повела речь напрямик:
- Без света в спальне не будь, на кровать, не осмотревшись, не бухайся, не ровен час - придавишь дитя.
- Какое дитя?
- Мальчика бог послал.
Он кончил ужинать и пошел в спальню; она - за ним. Он зажег свет, откинул одеяло, посмотрел на спокойное розовое личико:
- Это чей же?
Она ответила храбро:
- Считай, что наш.
Ребенок спал, посасывая губами.
- Подкинули, что ли?
- Подкинули. Это счастье для дома, - вспомнила она и заторопилась. На подкидыша господь пошлет!
От яркого света ребенок затревожился, завертел головкой, стал выпрастывать кулачки из пеленки.
Евдоким засмеялся:
- Мальчик, говоришь?
- Александром зовут.
- Почем знаешь?
- Записка была вложена.
Он сел на кровать и стал разуваться.
- Вот те раз! - сказал он весело, глядя на важного младенца. - А я где лягу?
- Ложись к стенке, а я с ним с краю.
- А вдруг задавлю ночью? - осторожно укладываясь под необъятное одеяло, сказал Евдоким уже не шутя. - Придется люльку ему сработать, а то на самом деле опасно, кости-то у него мягкие...
13
Приходили соседки поглядеть, что за прибыль у Чернышевых. Хвалили ребенка, хвалили Чернышевых, ругали беспутных матерей, которые ночью на снегу, у чужого порога, кидают безвинных младенцев...