— Слушай, у нас так повелось, что я курирую футбол, а на хоккей человека нет. Давай-ка ты его и будешь курировать. Тем более что и первое поручение уже есть: вот тут анонимка пришла на Аркадия Ивановича Чернышева с хоккейных сборов, что он совсем плохо работает. Езжай-ка ты туда с проверочкой.
Я опешил:
— Лев Евдокимович, кто такой Аркадий Иванович, кто — я. Как вы вообще себе это представляете? Я поеду Аркадия Ивановича проверять?
А он улыбается:
— Ничего, ничего, езжай…
Анонимку, как выяснилось, написала «группа товарищей» под предводительством одного из игроков. Динамовская хоккейная команда находилась в то время на сборе в Отепя, сами они на том сборе в основном пьянствовали, а обвинить в отсутствии результата решили Аркадия Ивановича. Мол, и методики его давно устарели, и организация дела оставляет желать лучшего.
Чернышев на тот момент многим казался уже стареньким, хотя ему не было и шестидесяти. Он увлекался рыбалкой, что совершенно не мешало ему прекрасно вести тренерский процесс. Понятно, что его постоянно сравнивали с Тарасовым, многим хотелось, чтобы тренер был именно таким — шумным, нахрапистым, но Чернышев даже в молодости был скорее антиподом Тарасова в очень многих вопросах — и по жизни, и в хоккее.
Бывать в Отепя мне приходилось и раньше, еще по старой работе в Спорткомитете СССР. Там проводилось много соревнований по лыжным гонкам, биатлону, лыжному двоеборью. Потом туда уехали жить наши знаменитые лыжники, олимпийские чемпионы Алевтина и Павел Колчины, которых я тоже хорошо знал. Но к Аркадию Ивановичу ехал с определенной неловкостью.
Что представляла собой динамовская хоккейная команда я разумеется в общих чертах знал. Для начала она была абсолютно разношерстной. Кто-то из игроков числился в пожарной охране, кто-то — разнорабочим на стадионе, то есть команда существовала только на поле.
С режимом все тоже было достаточно вольно. Помню, накануне своего назначения в «Динамо» я однажды возвращался с какого-то мероприятия, которое проводилось на одном из женских производственных предприятий где-то в Подмосковье. Наша велосипедная команда тогда как раз вернулась с велогонки Мира, вот нас и отправили на фабрику — в целях спортивной пропаганды.
В числе участников того «спорт-актива» был один динамовский хоккеист. Кто я такой, он не знал, и когда мы возвращались обратно, говорит:
— Ну-ка, останови машину.
Выскочил куда-то, возвращается — в руках три бутылки портвейна. Еще и на меня наехал достаточно жестко и со всей сопутствующей лексикой — за то, что я попытался замечание ему сделать.