Штаб-квартира у двух велосипедных федераций была единой и располагалась в Женеве. К этому периоду времени я уже был знаком с Хуаном-Антонио Самаранчем — нас свел мой бывший заместитель по производственной части Борис Куракин, который одно время был генеральным директором Лицензинторга, а потом заместителем у Аркадия Вольского в Российском союзе промышленников. Умнейший человек, знал пять языков, много с кем общался и в 1978 году как раз он познакомил меня с главой фирмы «Адидас» Хорстом Дасслером. Тот по каким-то делам приезжал в Москву и первые контракты с нашей страной о поставке всевозможной продукции шли как раз через куракинский Лицензинторг.
Дасслер очень заинтересовался моей работой в международной федерации, а он, надо сказать, проводил в те времена очень активную работу в этом направлении. Более того, от его компании за каждой из федераций были закреплены люди, которые ездили на все конгрессы, регулировали вопросы голосов и порой даже влияли на выдвижения тех или иных президентов, поскольку все это было очень плотно завязано с бизнесом самого Дасслера.
Неудивительно, что в эту обойму интересных для Дасслера фигур попал и я.
На «Адидас» тогда работал бывший легкоатлет Джон Бультер — как раз курировал все вопросы, связанные с федерациями. Он, собственно, и сообщил мне в Манчестере накануне выборов, что я наверняка стану президентом.
Так и получилось. Я выиграл выборы, за меня, помимо представителей соцстран и скандинавов, проголосовал весь арабский блок. Это было крайне удивительно: люди всю жизнь на верблюдах ездят, какой там велосипед? Но четырнадцать «арабских» голосов я тем не менее на том Конгрессе получил.
Глава 7. Высшее футбольное общество
Однажды когда по линии своей международной деятельности я был в Манчестере, нас пригласили посмотреть одну из игр английского футбольного чемпионата. До начала матча я подошел к кромке поля и сильно, помню, удивился, что оно не ровное. Вроде бы поверхность плоская, но если посмотреть от уровня земли, противоположную кромку поля ты не увидишь. То есть сама поверхность площадки была немного сферической — так того требовала дренажная система.
Очень хорошо помню свои ощущения в тот момент: при том, что я никогда не был футболистом, мне сильно захотелось выйти на то поле с мячом.
Еще запомнилась атмосфера того матча. Именно такой я представлял себе атмосферу послевоенных футбольных поединков у нас в стране, когда футбол был праздником, а люди собирались на стадионе не к началу матча, а намного раньше, обменивались новостями и прогнозами, пили пиво, потом смотрели игру и шли обсуждать уже ее — в ближайшую пивную или ресторан.