– Редчайшие приметы, – улыбнулся Париж.
– Простите нас, – деликатно отозвалась Роза. – Мы в этой кофейне впервые и никого еще не встречали.
Француз всем своим видом извинялся.
– Pardon[2]… Может быть, если увидите… Да, еще от нее пахло лавандой.
– Хорошо, – мягко успокоила Роза. – Если увидим, то мы вам сообщим.
Но скромный француз не отступил.
– Я оставлю вам свой адрес, bien[3]? – обратился он к Розе.
– Так почему же вы этой особе с виноградными глазами его не оставили? – спросил прямо Париж.
– Я не успел. Как вам сказать, слишком мало времени было, слишком много жизни впереди… Надеюсь, вы меня понимаете?
– Более чем, – выразительно, без акцента промолвил Париж, а затем добавил: – Вы, как я понимаю, француз! Вы бывали в Париже?
Роза не сдержала улыбку.
– Oui bien sur. Конечно бывал! – с жаром произнес молодой человек. – Я там получил образование, и на окраине города живут мои родители. Paris – великолепный город.
– А правда, что в этом городе сбываются мечты? – спросил друг Розы сухо и без улыбки.
– Как вам сказать… – француз добродушно приоткрыл рот. – И да, и нет. Париж – это всего лишь город. А мечты могут сбываться везде. Где угодно, даже вот здесь, – показал пальцем на стены кофейни.
Роза отвернулась к окну.
– А что бы вы мне ответили, если бы я вам сейчас сказал, что меня зовут Париж?
Француз сморщил лоб.
– Этого не может быть. В честь города не дают имя! – А затем молодой человек задумался. – Я бы вам сказал, что вы не похожи на Париж.
Собеседник француза поднялся со стула и протянул ему свою руку.
– Был рад знакомству. Париж!
– Жан… – растерялся француз и легонько пожал ему руку.
– Если кто-то здесь будет пахнуть лавандой, я вам немедленно сообщу.
О чем-то задумавшись, француз удалился.
– Зачем ты так? – спросила Роза.
Париж промолчал, а затем спросил у нее:
– А как пахнет лаванда?
– Я не умею рисовать запах. Спроси у меня еще, чем пахнет цвет.
Они заказали себе кофе и очередной день провели в тишине.
Роза не была жестокой по отношению к нему, она была мягкой, как пластилин, из которого можно было слепить все, что угодно. Она была готова к тому, чтобы из нее лепили нужную форму, идеальную фигуру по своему вкусу и подобию, по своему истинному желанию. Конечно, из ладьи невозможно слепить ферзя. Но Роза была актрисой и готова была на время принять любую роль, отведенную ей.
– Ты слышишь океан? – среди ночи спросила она.
– Слышу, а ты?
– И я слышу. Значит, мы еще не сошли с ума.
Загудел пароход, Роза лежала на руке Парижа.
– Мы здесь навсегда? Как ты думаешь? – нарушил молчание ее любовник.