– Не беспокойтесь, – со спокойствием в голосе сказал Адам, – я ее доверил своему соседу, он надежный человек.
– Знаю я этих соседей… – хотела было продолжить она, но Адам сделал вид, что он спит.
Стюардесса начала ходить по салону и осматривать, у всех ли пристегнуты ремни безопасности.
– У него не пристегнут, – дама показала пальцем на «спящего» Адама.
– У меня пристегнут, – открыл он тут же глаза и показал стюардессе на свой ремень.
– А я думала, вы спите, – сказала новая подруга Адама, представившаяся однажды его судьбой.
– Почему вы сказали, что у меня не пристегнут ремень?
– Я думала, что вы забыли его пристегнуть перед сном.
– А разве вы не видите, что он пристегнут?
– Ой, я даже не обратила внимания. Сейчас вижу…
Самолет оторвался от земли, и единственное, о чем сожалел в эти секунды Адам, так это о том, что он не улетел на другом самолете, который отправился часом раньше. Может быть, тогда он бы не узнал, что эта противная особа живет с ним в одном городе и даже может к нему прилипнуть, встретив случайно на улице. И мало того, что она живет с ним в одном городе, так еще и летит с ним на соседнем кресле. Он больше всего на свете хотел ее оставить в отеле, как воспоминание, к которому не хотелось бы заново возвращаться.
– А вы знаете, почему разбиваются самолеты?
– Нет, не знаю и не хочу этого знать, – быстро отвязался от нее Адам и, закрыв глаза, переживал в себе неожиданно нахлынувший на него страх.
– Если вы вдруг умрете, когда наш самолет разобьется, а я отделаюсь легкими синяками и выживу, то даю вам слово, что покажу вашей собаке, где вас похоронили. Если оставите свой адрес, разумеется. В этом городе так много никому не нужных собак. Эх, – тяжело вздохнула она над их тяжкой долей.
Адаму и так было страшно, в те секунды самолет попал в воздушные ямы, и мужчине казалось, что вот-вот он сойдет с ума.
– Замолчите уже наконец! – вскрикнул Адам.
Девушка от неожиданности аж вздрогнула.
– Какой вы грубый. Больше ни слова вам не скажу!
Молодая особа обиделась на необщительного хамоватого мужчину и заказала у стюардессы чашечку эспрессо.
До конца полета оставался всего один час, но этот час, казалось Адаму, тянется бесконечно. Он и вправду наслаждался теми редкими минутами, когда эта дама молчала.
– А я вчера заказала себе бутылку сухого вина и провела свой последний вечер в одиночестве, – сказала ненадолго замолчавшая «боль», что время от времени отдавала в спину.
– Это мой самый худший отпуск, – вдруг сказал Адам, забыв о нормах этикета.
– Как я вас понимаю, – огорченно вздохнула дама. – Жаловаться у вас в крови. Знаю я такой тип людей, которые вечно всем недовольны. То им холодно, то им жарко…