– Ни одного человека, Роза. Ни одной машины! Ты себе можешь представить? – сказал первым делом Оскар, когда вошел, промокший насквозь, в спальню.
– Не представляю.
Оскар уже больше недели не ходил на утренние рынки, и когда просыпался по привычке рано, то не знал, чем себя можно занять, пока не проснется его возлюбленная. Чаще всего он смотрел в потолок и слушал дождь.
Эти недели, когда они прятались под одеялом и разговаривали целыми днями обо всем на свете, были особенными. Ведь у них не было ни радио, ни телевизора, ни видеопроигрывателя, по которому они могли бы смотреть интересные фильмы. Они не покупали этого всего, потому что им было интересно друг с другом.
– Ты слышишь океан? – спросила у Оскара Роза.
– Слышу.
– Даже несмотря на шум дождя?
– Да.
– И я его слышу. Как странно, что мы от океана научились отделять все остальные шумы.
Они играли в «города» и «угадай кто», когда им казалось, что они исчерпали обсуждаемую тему. Дождь не стихал ни на минуту, ни на час. Он лил как из ведра целыми сутками. Роза думала: «Не повезло туристам, которым выпал в эту пору отпуск. Ой как не повезло!»
Оскар думал, что неплохо было бы поменять крышу на маяке, в некоторых местах она протекала, и капли падали на пол. В те места голубоглазый хозяин маяка ставил глубокие блюда, в которых раньше хранились арбузы и дыни.
– Как кончится ливень, я поменяю крышу, – заверил он Розу.
– Как кончится дождь, я начну другую жизнь… – мечтательно сказала она.
– Какую это ты «другую жизнь» начнешь?
– Я бы хотела научиться петь. Для начала я запишусь на курсы вокала. Нет, даже не так. Я буду вызывать учителя на дом! Он будет приходить к нам через день, и мы с ним будем заниматься на нижнем этаже. В той комнате, где когда-то поселился «призрак».
– А… – понимающе сказал Оскар. – Ты мечтала научиться петь?
– Нет. Я мечтала уехать жить к океану. Но здесь я начала мечтать о том, чтобы научиться петь.
– Понятно. А для кого ты будешь петь?
– Для тебя. Для кого же еще? – улыбнулась она, увидев, как ее муж на секунду приревновал ее.
– Хорошо, – выдохнул он и повеселел. – Я думал, ты будешь петь для других мужчин. Ездить на выступления!
– Я настолько за эти месяцы отбилась от социума, что даже не имею представления о том, как теперь жить во внешнем мире, если бы сейчас не стало маяка или страшнее – тебя в моей жизни.
Крыша начала течь еще в одном месте. Оскар спустился на первый этаж, принес оттуда еще одно глубокое блюдо и поставил его в середине комнаты. В спальне громко застучали капли.
– Романтика, чего еще надо? – иронично высказался Оскар. – Не удивлюсь, если завтра мы с тобой проснемся по горло в воде.