— Что это? — спросил снеговик.
— Это… вроде как… старая песенка такая, — сказал, возможно, старший из мальчиков.
— Нет, это стишок. Все его знают, — сказала, возможно, старшая из девочек.
— Ага, называется «Из чего только сделаны люди», — сказал ребёнок, который не стоял на голове.
— Расскажите мне его целиком, — потребовал снеговик.
И, стоя на покрывающейся льдом мостовой, дети припомнили всё, что смогли. Потом, возможно, старший из мальчиков робко спросил:
— А теперь ты возьмёшь нас с собой полетать или облом?
— Нет, — сказал снеговик. — Мне нужно спешить на поиски. На поиски того, что делает человеком!
Однажды после обеда, когда воздух стал холодать, в дверь нянюшкиного дома отчаянно застучали. Это оказалась Аннаграмма. Ей открыли, и она ввалилась в комнату, едва не упав. Выглядела она ужасно, у неё зуб на зуб не попадал.
Нянюшка и Тиффани устроили её поближе к огню, но она заговорила прежде, чем зубы согрелись:
— Ч-ч-ч-черепа! — выдавила она.
Ох, только не это, подумала Тиффани.
— Что — «черепа»? — спросила она.
Нянюшка тем временем проворно принесла из кухни горячее питьё.
— Ч-ч-ч-ч-черепа г-г-г-госпожи Вер-р-р-роломны!
— Ясно. И что с ними такое?
Аннаграмма жадно отхлебнула из кружки и выпалила:
— Что ты с ними сделала?
Горячее какао хлынуло по её подбородку.
— Похоронила вместе с ней.
— О нет! Зачем!
— Это же черепа. Нельзя было просто оставить их где попало.
Аннаграмма безумными глазами оглядела комнату:
— Тогда можешь одолжить мне лопату?
— Аннаграмма! Нельзя раскапывать могилу госпожи Вероломны!
— Но мне позарез нужны черепа, хоть какие-нибудь! — не унималась Аннаграмма. — Люди там, в моём уделе… Они прямо как будто в прошлом застряли! Я своими руками побелила весь дом! Ты представить себе не можешь, чего стоит побелить чёрные стены и потолок! А они недовольны! О кристаллотерапии и слышать не хотят! Только хмурятся и твердят, что госпожа Вероломна давала им какое-то чёрное липкое снадобье, ужасно противное на вкус, зато оно помогало! И постоянно пристают ко мне с какими-то своими мелкими дрязгами, а я ума не приложу, о чём они вообще! А сегодня утром помер какой-то старик, и мне надо будет обмыть тело, а ночью я буду с ним сидеть! Это так… ну, ты понимаешь… Брр!
Тиффани покосилась на нянюшку Ягг — та сидела в любимом кресле, тихо попыхивая трубкой. Глаза у неё блестели. Поймав выразительный взгляд Тиффани, она подмигнула:
— Ну, девочки, вы тут поболтайте себе, а я пойду, ага?
— Спасибо, нянюшка. И, пожалуйста, не подслушивайте под дверью.
— Подслушивать личные разговоры? Шутишь! — фыркнула нянюшка и удалилась на кухню.