— Это я вам подарок привезла, — сказала Тиффани, подвешивая над огнём чёрный от копоти чайник.
— Я распрекрасно обхожусь безо всяких подарков, — пробурчала матушка.
— Да, конечно, — ответила Тиффани и больше ничего не прибавила.
Она услышала, как матушка приподняла крышку корзинки. Внутри был котёнок.
— Это дочка Розочки, кошки вдовы Цепней, — сказала Тиффани, чтобы заполнить тишину.
— Не стоило оно… — донеслось в ответ матушкино ворчание.
— Что вы, мне было совсем не трудно. — Тиффани улыбнулась, глядя в огонь.
— Я не из кошатников, — буркнула матушка.
— Она будет ловить мышей, — сказала Тиффани, по-прежнему не оборачиваясь.
— Мыши у меня не водятся.
Потому что им нечем тут поживиться, подумала Тиффани, а вслух сказала:
— У госпожи Увёртки шесть чёрных кошек.
Должно быть, белая кошечка в эту минуту таращилась на матушку из корзинки огромными грустными котёночьими глазами. Я тоже могу устроить испытание на прочность, улыбнулась про себя Тиффани.
— Понятия не имею, что мне с ней делать. Ей придётся спать в сарае с козами, — заявила матушка.
Большинство ведьм держали коз.
Кошечка потёрлась о руку матушки и замяукала.
Позже, когда Тиффани собралась в обратный путь, матушка Ветровоск попрощалась с ней на пороге и аккуратно выставила кошку за дверь.
Тиффани подошла туда, где, в некотором удалении от домика, её ждала метла госпожи Вероломны, привязанная к дереву.
Но улетать сразу она не стала. Она остановилась возле развесистого куста падуба и замерла. И стояла тихо-тихо, пока всё в ней не настроилось на передачу: «Меня тут нет».
Каждый может увидеть образы в облаках или пламени. Тут то же самое, только наоборот. Надо отключить в себе то, что кричит: «Я здесь!» Надо раствориться. И тогда, если кто-то посмотрит на тебя, ему будет очень трудно тебя увидеть. Твоё лицо превратится в лист и тень от него, очертания тела затеряются среди линий куста и дерева. Остальное сотрёт из поля зрения сам наблюдатель.
Слившись с кустом падуба, Тиффани наблюдала за дверью матушкиного домика. Поднялся ветер, тёплый, но беспокойный, натряс красных и жёлтых листьев с клёнов вокруг, закружил их по поляне. Кошечка попыталась было поймать несколько листков, потом сдалась и принялась жалобно мяукать. Вот сейчас, думала Тиффани, вот сейчас матушка Ветровоск подойдёт, откроет дверь и…
— Забыла что-то? — раздался голос матушки у неё над ухом.
Куст оказался ведьмой.
— Э… она очень милая. Я просто подумала, может, вы со временем к ней привыкнете, полюбите её, — сказала Тиффани.
А про себя она гадала: «Допустим, пустившись бегом, она могла успеть добежать сюда, но почему я её не увидела? Неужели можно бежать, оставаясь невидимой?»