— Послушай, мы ведь уже знаем, что дело плохо, и если теперь не попытаемся помочь, то сами будем виноваты, — сказала Тиффани.
— Опять ты про Аннаграмму… — Петулия пожала плечами. — Ладно, после Страшдества я, наверное, смогу навещать её где-то раз в неделю и учить самому простому. Довольна?
— Уверена, она будет очень благодарна за помощь.
— Уверена, что нет. Ты остальных девочек спрашивала?
— Пока нет. Я подумала, если они узнают, что ты согласилась, их будет проще уговорить.
— Ха! Что ж, попробовать и правда стоит — хотя бы для очистки совести. Знаешь, я раньше думала, что Аннаграмма очень умная, ведь она знает много мудрёных слов и умеет творить всякие выпендрёжные заклинания. Но что она может, если ей приведут больную свинью? Да ничего!
Тиффани рассказала о борове госпожи Повали. Петулия содрогнулась>-
— Нет, такого допускать никак нельзя! На дерево, говоришь? Пожалуй, я попробую заскочить к Аннаграмме уже сегодня ближе к вечеру. — Тут она вдруг испугалась. — Госпоже Ветровоск всё это наверняка не понравится. Стоит ли влезать в свару между ней и госпожой Увёрткой?
— Но мы ничего плохого не делаем, мы поступаем правильно, — сказала Тиффани. — Да и вообще, что она нам сделает?
Петулия коротко и совсем не весело хохотнула:
— Ну, к примеру, она может превратить наши…
— Не превратит.
— Мне бы твою уверенность, — вздохнула Петулия. — Ну, ладно. Только ради борова госпожи Повали.
Тиффани летела над верхушками деревьев, иногда задевая ногами тонкие веточки, вытянувшиеся повыше других. День был солнечным, и снег сделался скрипучим и искрился, как глазурь на торте.
Утро выдалось хлопотным. Юные ведьмы, собиравшиеся на шабаши, не очень-то горели желанием помогать Аннаграмме. Да и сами шабаши, как теперь казалось, остались в далёком прошлом. Зима выдалась хлопотной.
— Да мы просто дурака валяли, а Аннаграмма нами верховодила, — сказала Поплина Бубен.
Она готовила порошки из разных минералов и очень осторожно, понемногу, добавляла их в маленький горшочек на подставке, под которым горела свечка.
— У меня слишком много дел, чтобы тратить время на возню с магией, — добавила она. — Толку с этих чудес никакого. Знаешь, что не так с Аннаграммой? Она думает, что можно стать ведьмой, просто прибарахлившись.
— Надо научить её обращаться с людьми, — сказала Тиффани.
Горшочек взорвался.
— Что ж, пожалуй, как средство от зубной боли на каждый день это точно не сгодится, — заметила Поплина, вытаскивая из волос глиняные осколки. — Ладно, раз Петулия согласилась, я могу иногда выкраивать для Аннаграммы денёк-другой. Но вряд ли с этого будет много толку.