Он не найдёт её без серебряной лошадки, заверили другие ведьмы. Его голос может раздаваться у Тиффани в голове, Тиффани может отвечать ему, но это всего лишь магия, на карту мира её не наложишь.
И последнее время что-то его не слышно. Должно быть, занят строительством айсбергов.
Тиффани приземлилась на небольшом лысом пригорке в лесу. Домов вокруг не было видно.
На небе появлялись первые звёзды. Зимовей любил ясные ночи. Холодало.
И слова пришли сами. Это были слова Тиффани, произнесённые её голосом, и она знала, что они означают, но вслед за словами слышалось что-то вроде эха.
— Зимовей! Повелеваю тебе!
Тиффани удивлённо заморгала: уж очень напыщенно это прозвучало. И тут ей ответили:
— Кто повелевает Зимовею?
— Я, Летняя Владычица!
Ну, во всяком случае, я за неё, мысленно добавила Тиффани.
— Тогда почему ты прячешься от меня?
— Меня пугает твой лёд. Меня пугает твой холод. Я бегу от твоих лавин. Я скрываюсь от твоих бурь.
Отлично получилось. Очень по-божески.
— Живи со мной в моём ледяном мире!
— Да как мы смеешь мне приказывать! Не смей мне приказывать!
— Но ты по своей воле ступила в мою зиму, — неуверенно возразил Зимовей.
— Я иду, куда пожелаю! Я сама выбираю свой путь! Никто мне не указ. Почитай меня в своей стране, или я тебе это попомню!
А последние слова — от меня, подумала Тиффани, довольная, что ей удалось вставить хоть что-то своё.
Повисла долгая, растерянная и озадаченная тишина. Потом Зимовей спросил:
— Чем я могу услужить тебе, моя госпожа?
— Не делай больше айсбергов, похожих на меня. Я не хочу, чтобы корабли разбивались о моё лицо.
— А узоры на окнах? Можно дарить тебе ледяные узоры? И снежинки?
— Никаких узоров. Не нужно писать моё имя на окнах людей, от этого сплошные неприятности.
— Может быть, ты дозволишь преподнести тебе в дар хотя бы снежинки?
— Э… — Тиффани прикусила язык. Богини не «экают». — Снежинки… пусть будут.
В конце концов, подумала она, на них же не написано, что это я. И большинство людей ничего и не заметят, если им не сказать.
— Раз так, моя госпожа, я буду дарить тебе снежинки до тех пор, когда мы станцуем вновь. А мы встретимся и станцуем, ибо я делаю себя человеком.
И голос Зимовея… оставил её.
Тиффани снова была одна в лесу.
Вот только… на самом деле не одна.
— Я знаю, ты всё ещё здесь, — сказала она. Дыхание клубилось в воздухе искрящимся облачком. — Ведь я права? Я чувствую твоё присутствие. Ты — не мой разум. И не плод моего воображения. Зимовей ушёл. Ты можешь говорить моими устами. Кто ты?
Порыв ветра качнул ветки, стряхнув с них снег. Звёзды подмигнули с неба. Больше ничего не шелохнулось.