— Ты где-то здесь, — не сдавалась Тиффани. — Некоторые мысли в моей голове — от тебя. И ты можешь говорить моим голосом. Такого больше не повторится. Теперь я поймала это ощущение и смогу тебе помешать. Так что если хочешь что-то сказать, говори сейчас. Когда я покину это место, я закрою от тебя свой разум, уж поверь. Я не позволю…
— Каково это, чувствовать себя настолько беспомощной, маленькая пастушка?
— Ты — Лето, да? — спросила Тиффани.
— А ты похожа на маленькую девочку, вырядившуюся в мамино платье. Туфли падают с крохотных ножек, подол волочится по земле. Мир замёрзнет из-за глупой малышки…
Тиффани… сделала что-то такое, что не смогла бы описать, и голос затих до комариного жужжания вдалеке.
На холме было холодно и одиноко. Всё, что можно сделать, — идти дальше, не останавливаясь. Можешь кричать, плакать и топать ногами — это, конечно, поможет тебе согреться, но и только. Можешь говорить, что так нечестно, и это будет правда, однако Вселенной всё равно, она не знает, что такое «честно». Потому-то так сложно быть ведьмой. Всё зависит от тебя. Всё всегда зависит только от тебя.
Пришло Страшдество, принесло ещё снега и немного подарков. Но из дома Тиффани не получила ничего, хотя нескольким почтовым каретам удалось добраться до гор. Наверное, сказала она себе, тому есть какое-то нормальное, правильное объяснение. И постаралась поверить в это.
Был самый короткий день в году, и к нему прилагалась самая долгая ночь, что очень удобно. Самый разгар зимы, её сердце. И Тиффани никак не ожидала подарка, который получила на следующий день.
Шёл густой снег, но небо на закате было розовым, бледно-голубым и ледяным.
И с этого закатного неба с оглушительным свистом что-то свалилось прямо в огород нянюшки Ягг. Во все стороны полетела земля, посреди грядок появилась большая яма.
— Плакала наша капуста, — весело сказала нянюшка, выглянув в окно.
Они вышли посмотреть. Из ямы валил пар, в воздухе сильно пахло мятой капустой.
Тиффани заглянула в яму. Сквозь клубы пара и налипшие стебли видно было плохо, она смогла рассмотреть только, что на дне лежит нечто округлое.
Она осторожно соскользнула по краю ямы вниз, прямо в самый пар, в раскисшую от жара землю, где лежало загадочное нечто. Оно уже немного остыло, и Тиффани стала соскребать с него грязь. И чем дальше она продвигалась, тем больше крепло в ней нехорошее подозрение. Она знала, что это за дар небес.
Та самая штуковина, о которой говорила Анунайя, вот что это такое. Выглядела штуковина загадочно. Но было в её очертаниях что-то знакомое…