— Я всегда говорила, что в былые времена такое непотребство творилось сплошь и рядом, — заявила матушка Ветровоск.
Ведьмы втроём уставились на Корнукопию. По форме она и вправду походила на козий рог, только уж слишком большой.
— И как она работает? — спросила нянюшка. Она сунула голову в раструб и крикнула: — Ау-у!
«Ау» вернулось множественным эхом и долго ещё раздавалось в доме, словно звук улетал гораздо дальше, чем это казалось возможным.
— По мне, так это просто большая ракушка, — высказалась матушка Ветровоск.
Кошечка Эй тихо обошла огромный рог, с достоинством обнюхивая его. (Грибо, обратила внимание Тиффани, в это время прятался за кастрюлями на верхней полке.)
— Мало кто знает, — сказала Тиффани, — но Корнукопию ещё называют рогом изобилия.
— Рожок, значит? И что, на нём играют всякие песенки? — заинтересовалась нянюшка.
— Э-э… не думаю. Скорее из него берут… всякое.
— Какое ещё всякое? — спросила матушка.
— Ну, практически… всё, — ответила Тиффани. — Всё, что растёт из земли.
Она показала им картинку в книге: из зева рога изобилия сыпались всевозможные фрукты, овощи и злаки.
— Всё больше фрукты, — заметила нянюшка Ягг. — А морковки маловато. Хотя она, наверное, лежит ближе к узкому концу.
— Вечно эти художники так, — проворчала матушка Ветровоск. — Рисуют на видном месте, что покрасивее, а простая картошка для них, видите ли, недостаточно хороша. — Она сердито ткнула пальцем в страницу: — А это что ещё за карапузы? Они что, тоже прилетят? Только порхающих младенцев нам тут не хватало!
— Их всегда полным-полно на старых картинках, — пояснила нянюшка. — Художники их нарочно пририсовывают, чтоб показать: это вам искусство, а не просто картинка с не очень-то одетыми девицами.
— Меня они этим не одурачат! — заявила матушка.
— Ну, Тифф, давай, покажи нам, что эта штука может. — Нянюшка обошла вокруг стола.
— Я не знаю как! — сказала Тиффани. — Этого нигде не написано!
И тут матушка вдруг крикнула:
— Эй! Брысь оттуда!
Слишком поздно. Дёрнув хвостом, белый котёнок трусцой вбежал в жерло рога.
Они стучали по нему. Перевернули и пытались трясти. Кричали в раструб. Поставили перед ним блюдце молока и подождали. Кошечка так и не вернулась. Тогда нянюшка взяла швабру и осторожно потыкала ею внутри рога. Никто не удивился, когда швабру удалось засунуть гораздо дальше, чем позволяли видимые размеры Корнукопии.
— Ничего, проголодается — сама выйдет, — попыталась успокоить всех нянюшка.
— А если она там найдёт что поесть? — Матушка безуспешно вглядывалась в тёмное нутро рога.
— Вряд ли там есть еда, подходящая для кошек, — сказала Тиффани, пристально рассматривая картинку. — Разве что молоко.