Но проблема Себастиана заключалась в том, что он также знал, что его ценность зависит от его отца. Без своего отца он был никем. Все учителя, которые разрешали ему опаздывать на уроки, родители, которые позволяли своим детям общаться с ним, охранники, пропускавшие его без очереди, все приятели, делавшие с ним фотографии, распускавшие о нем сплетни, все они делали это только ради его отца. Клаеса Фагермана.
И когда отец сказал, что больше не хочет его знать, что он ничтожество, когда пинал его ногами и плевал в него, Себастиан понимал, что это правда. Без Клаеса его жизнь ничто.
Один талант у Себастиана был. Он умел убивать. Умел охотиться. За умение обращаться с оружием он даже удостаивался похвалы.
Это я дала Самиру телефон Клаеса. Это я попросила Самира не звонить в полицию. Я. Может, я хотела отомстить Себастиану, может, хотела, чтобы Клаес увидел, что он вытворяет, потому что знала, что его наказанием будет страшным. Может, я просто боялась попасться на наркотиках. Но когда я шла на рассвете домой с туфлями на каблуках в одной руке и с потным мобильным телефоном в другой, телефон, которому скоро предстояло наполниться отчаянными смс, я знала, и Себастиан тоже знал, что я снова предала его. Вот почему он ничего мне не рассказал. Вот почему он спокойно мог застрелить и меня тоже.
По ночам мне кажется, что я похожа на безветренный день. Все внутри меня неподвижно и безмолвно. Кроме воспоминаний. И если вас интересует правда, то правда заключается в том, что я виновна.
Третья неделя судебного процесса, последний день
Главный обвинитель Лена Перссон стучит по микрофону, прокашливается и начинает резюмировать все сказанное ранее. Вид у нее грустный, словно ей некомфортно находиться здесь.
– Страшный сон любого родителя… проводить детей в школу, не зная, что домой они уже не вернутся…
Но после пары фраз ее голос уже звучит бодро и агрессивно. Он словно говорит: «тебе так легко не отделаться».
– Это не поддается пониманию, как столь молодые люди могут нести в себе столько ненависти и желания убивать. В это трудно поверить, но придется. И виновные должны понести наказание. Дело суда определить меру этого наказания. Суд должен постановить, виновна ли обвиняемая в соучастии в убийстве, в убийстве, в подстрекательстве к убийству, попытке убийства. И у нас нет никаких сомнений в ее виновности.
Она говорит громче и увереннее, почти триумфально. Ее уверенность говорит о том, что доводы Сандера и его вопросы Самиру не произвели на нее никакого впечатления. Она по-прежнему считает, что мне следует назначить высшую меру наказания.