- Но их тела… ничто не может пробить эту броню. Ни клинок, ни даже огненное копье.
Финн пожал плечами.
- Какое это имеет значение, если их можно убивать по-другому?
- Не очень большое, - согласился с ним Медведь. - Но просто любопытно. Ты сам знаешь, на что похожи изнутри крылатые шпионы. Что, если Рабовладельцы выглядят так же?
- Ты хочешь сказать, машины… - спросил Финн, вспомнив металлический блеск внутренностей крылатого существа, которое он сбил.
- Ага. Или отчасти, во всяком случае, - Медведь задумчиво подергал бороду. - Несли они… если их как-то сделать, как они делают крылатых шпионов… то кто или что сделало их?
Да, это вопрос, подумал Финн. Но еще он подумал, слегка задрожав, несмотря на тепло костра, что не хотел бы он узнавать ответ на этот вопрос.
В течение нескольких следующих дней пути и ночных разговоров, Финн продолжал слушать и познавать. Медведь особенно любил рассказывать о своих приключениях с тех пор, как он удрал из Центра Рабовладельцев и вел свою одинокую войну против чужаков. Но он всегда был готов вставить в рассказы побольше фактов и подробностей, которых жаждал Финн.
- Вот что еще забавно у Рабовладельцев, - сказал он как-то вечером. У них нет воображения. Они, конечно, сообразительны, сообразительнее людей, вне всякого сомнения. Но их мозги всегда работали по прямой, шаг за шагом. И это их делало весьма уязвимыми в отношении людей, вроде нас с тобой.
- Каким образом? - с интересом спросил Финн.
- Потому, что они не могут предвидеть, что мы сделаем, или почему. Я сам убил Рабовладельца и удрал. Вышел другой Рабовладелец и увидел мертвого. Он не смог понять, кто или что убило его. Он огляделся, не увидел никого, просто повернулся и ушел домой. Никакого воображения, глубокий басистый смешок выкатился из могучей груди. - Чтобы перемудрить их, какими сообразительными они могут быть, нужно лишь воспользоваться своим воображением. Делать что-то слегка безумное, чуточку невиданное, и они не поймут, кто их убьет.
Так шли дни, полные тяжкого пути и ночи, полные разговоров. В ходе их Финн начал сознавать, что происходит нечто необычное.
Финн и Медведь были настолько различными, насколько могут быть различными два индивидуума. Их свел вместе случай, и остаются они вместе по почти непреднамеренному и, видимо, временному соглашению. В других обстоятельствах они могли бы стать смертельными врагами. Но каким-то образом в течение этих дней и ночей между ними образовались какие-то узы. Что-то большее, чем просто чувства попутчиков, большее, чем просто товарищеские отношения. Как ни странно, они становились друзьями.