Возле него стоял Лад собственной персоной и широко улыбался, переводя взгляд с меня на Белку. При виде моей подруги-злючки, правда, улыбка слегка померкла. Одет проще, в плотную серую рубашку, но ему такая простота даже идет.
Судя по росту, оба могут быть моими сужеными.
– Катя, – машинально представилась я, думая, что каждый из них может быть им, каждый! И каждый раз чертово сердце екает, обманывая!
Это что, значит, я кого угодно готова считать своим суженым? Абы смазлив был, высок да крепок? Ну и, понятное дело, Первым сыном, раз уж тут это круто.
– Гурьян, – представился тот, что в жилетке, не убирая руки с плеча. Пришлось им многозначительно дернуть – рука тут же исчезла.
– Лад, – представился зеленоглазый. – Очень приятно, Катя. А с Белкой мы уже знакомы.
– Еще бы, – многозначительно хмыкнул Гурьян, и мне это хмыканье сильно не понравилось. – Так что, не хотите к нам за стол? Познакомимся, поболтаем. Середина года, а у нас такая диковинка! Новое лицо, да еще такое симпатичное!
Я повернулась к подруге и скорчила умоляющую мину. Белка, пожалуйста! Пойдем, ну пойдем? Даже на месте чуть не подпрыгнула, это ж какое везение – оказаться с ними за одним столом и рассмотреть поближе!
Белка молча кивнула и нехотя поднялась. Гурьян повел нас за собой сквозь толпу, которая то и дело толкалась, Белка шла за мной, замыкал шествие Лад.
Компания оказалась той самой, которую я встретила на улице в первый учебный день, когда споткнулась. Не знаю, узнали меня или нет, но никто о данном происшествии не напомнил. Да и вели они себя вполне дружелюбно: улыбались, шутили и не смотрели сверху вниз.
Белка, однако, сидела недовольная, насупившись, вытянувшись как на иголках, сложив руки на груди, и молчала. Даже у меня отпадало желание с ней заговаривать. Гурьян сел рядом с одной стороны, Лад на углу с другой, а с угла устроилась Белка.
– Не боишься, что семь лет замуж не выйдешь? – улыбаясь, спросил ее Лад. Она проигнорировала, вцепилась в свой стакан, который забрала с нашего столика, но пить не стала. Подозреваю, ей хотелось выплеснуть напиток Первым сыновьям в лица, но воспитание не позволило.
– А ты откуда, Катя, взялась? – спросил Гурьян.
Я повернулась к нему. Глаза голубые, лихие и пьяные, в руке – очередная кружка.
– Да, откуда? – К нему придвинулась девушка в красной блузке с рукавами-фонариками. – Болтают, ты иномирянка. А на самом деле?
– Я на самом деле иномирянка.
Так, а теперь быстро пробежимся по всем. Вдруг кто себя выдаст?
У Гурьяна челюсть натурально отвалилась. Лад смотрит… грустно?