К счастью, вокруг никого, так что можно себя не ограничивать. Я повторяла строчку раз за разом, будто собиралась убедить в этом весь мир. А потом вовсе разошлась и перешла на народные, ну и пусть голоса нет, зато душа отдохнет!
Однако когда за спиной раздается… кашель, приходится вспомнить, что вообще-то это библиотека, общественное место, и так далее, и тому подобное.
Кто это?
Из дальнего угла неторопливо вышел… Волин, вспомнила. В застегнутом плаще, с непокрытой головой, он остановился напротив и начал меня разглядывать. В моем мире только самые невоспитанные люди так делают, а для него это, похоже, норма. Но не могу не признать, его взгляд не такой навязчивый, как у Жегло, потому что на грудь он не пялится.
– Ты поешь?
Ни «здрасьте» тебе, ни «как дела». Очевидно же!
– Да.
– Ну, значит, петь ты не умеешь.
Крайне деловой тон обижал. Первый сын, значит? И причесочка у него прилизанная, и плащик тщательно вычищен, ни единой пылинки, хотя лазает он в нем по отделу ЗО-7, где пыли больше, чем книг.
– Чего ж тогда слушаешь, раз не умею?
– Песни поешь незнакомые, но красивые. Можешь попробовать их нашим музыкантам продать. Если понравятся – неплохо заработаешь.
– Да? – а я и не думала об этом. Кстати… – А с чего бы такая забота?
Он высокий, красивый, смазливый даже. Лицо такое… аккуратно вылепленное, я бы сказала. Линии четкие, рельефные, даже тонкие, но общий результат довольно мужественный. Я не очень склонна к таким парням, всегда кажется, что они на себя больше времени и сил тратят, чем я, и куда более аккуратно выглядят. Мог мне в пару достаться лощеный тип, помешанный на собственной внешности? Надеюсь, нет.
Один из четырех в списке. Глаза такие серые и снова зеркалят, как будто видишь в них не его, а свои собственные эмоции. Ресницы пушистые, губы твердые. Кожа такая, будто он ее лосьоном увлажняет два раза в день. Даже сразу и не решишь, кто красивее – он или Жегло.
Эх, а чего терять?
– Где ты был в ночь последнего дня Гадальной недели?
Оба-на! Что? Удалось тебя удивить?
Он наклонил голову, под глаза легли тени.
– А ты наглая.
– Я?
– Ну да. Я же не спрашиваю тебя, где ты по ночам шатаешься.
– Ага. Так где ты был?
Он отвернулся к книгам.
– Дома, родителей навещал.
– И где твои родители живут?
Зеркальный взгляд снова вернулся ко мне. А под ним неуютно, между прочим. Но вдруг ответит?
– Я понимаю, конечно, – поморщился Волин. – Иномирянка, чужие правила, другое поведение, все такое. Но тут… кто ты такая, чтобы задавать мне вопросы? Я тебе не твой сумасшедший радетель. Я – Первый сын!