Гениям, мутантам с аномально высоким IQ, разрешали жить. Но никаким другим после их обнаружения. А их иногда было трудно обнаружить. К 1968 году в живых остались лишь мутации основного ряда, верные биологической норме Человека... за определенными исключениями.
ТАКИМ БЫЛ сын Старика Сэм Брюстер.
У него были определенные способности. Сверхчеловеческие способности. Старик нарушил правительственные законы, поскольку не отправил младенца в лабораторию для проверки и тестирования — и последующего уничтожения. Вместо этого он построил этот дом, и мальчик не выходил за пределы его территории.
Затем постепенно, отчасти ради того, чтобы у мальчика были товарищи, а частично из сострадания Старик начал собирать других детей. Тайно. Мутанта-ребенка здесь, мутантку там, привозил он их, пока в большом доме не появилась большая семья. Он брал их не наугад. Ведь с некоторыми было бы небезопасно жить. Некоторым лучше было умереть сразу после рождения. Но тех, у которых что-то было за душой помимо странных особенностей, он отыскивал и защищал.
А введение в эту семью Керна выдало тайну Старика. Мальчик слишком долго жил среди обычных людей, пока у него не начали расти крылья. Ему было уже восемнадцать лет, а его крылья были в размахе почти два метра, когда его нашел старый мистер Брюстер. Семья пыталась держать его в секрете, но слухи уже просачивались, когда Керн переехал в убежище Брюстера, и продолжали распространяться, пока власти, наконец, не выдвинули Старику ультиматум.
— Это моя вина, — с горечью сказал Керн. — Если бы не я, вам бы не досаждали.
— Вовсе нет, — глубокий, яркий глаз Куа смотрел прямо на него. — Ты прекрасно знаешь, что, рано или поздно, они все равно бы нашли нас. И пусть это произойдет теперь, пока мы молоды и способны приспосабливаться. Мы можем легко уйти, и это нам даже понравится. — Голос ее слегка задрожал от внутреннего скрытого волнения. — Подумай сам, Керн! Новые миры! Нечто за пределами Земли, где все будут такие, как мы!
— Но я человек, Куа! Я чувствую себя человеком! Я не хочу уходить. Здесь моя родина!
— Ты говоришь так только потому, Керн, что вырос среди обычных людей. Но подумай сам. Есть место для любого из нас — но только не здесь!
— Знаю, — криво усмехнулся он. — Но мне это не нравится. Ладно, давай-ка вернемся. К настоящему моменту они уже должны предъявить ультиматум. Я хочу услышать его. Хотя я заранее знаю ответ. А ты ведь тоже?
Куа кивнула, глядя, как он с точкой смотрит на пустое голубое небо и холмы теплого октября. Мир для людей. Но только для людей...