Брат что-то говорил Иштвану, звал его, но он ничего не слышал, не обращал на Йенси внимания. Это было не важно, значение имело только то, что происходило в действительности.
Теперь Иштван мог различить, как между линиями начинает проявляться некая фигура. Тень, которую он поначалу принял за свою. Но так ли это было? Вроде бы тень ему не принадлежала. Казалось, он отбрасывает ее, но в то же время она существовала самостоятельно. Тень являлась его собственным творением. Она переплелась с окружающими предметами и вдруг склонилась над телом матери. Это была тень, и в то же время человек. Призрачный человек.
Иштван протянул руки, хотел до него дотронуться, но в это самое мгновение тень также шевельнулась и обхватила руками шею лежавшей на полу женщины. Затем призрак повернул свою бесплотную голову к Иштвану и произнес:
– Смотри. Вот как ты это сделаешь. Вот как ты убьешь ее.
Иштван слышал, как брат кричит его имя, но не мог и рукой пошевелить. Призрачный человек с улыбкой на лице душил их мать, однако больше не произнес ни звука. Почему же он замолчал?
«Она умирает!» – услышал Иштван далекий голос и понял, что принадлежал он не человеку-тени, а его собственному брату.
Усилием воли Иштван заставил себя заговорить:
– Ты не видишь его?
Но когда он попытался объяснить брату, что увидел, тот ничего не понял – как и много раз до этого. Йенси не хватало правильного понимания мира, и Иштван был здесь бессилен. Мало-помалу он покинул чудесный мир форм и образов, так любимый им и отвечающий на его любовь, и вернулся в обыденный мир, в котором не была различима истинная суть вещей, а лишь внешняя их сторона. И здесь он увидел лежавшую на полу мать. К сожалению, еще живую.
К тому времени, когда приехала «скорая» и мать увезли, Иштван, казалось, пришел в норму, по крайней мере, стал таким, каким был обычно. Мать продержали в больнице день, а потом надели на нее смирительную рубашку и отправили в психиатрическую лечебницу. Врачи объявили, что так для нее будет лучше. К братьям явилась сурового вида пожилая дама, социальный работник, которая сообщила, что теперь они находятся на попечении государства.
– Но мне уже почти восемнадцать, – возразил Иштван, у которого как раз случился момент просветления. – Мне не требуется опекун.
– «Почти» не считается, – парировала дама. – Требуется.
Однако она допустила ошибку: нужно было немедленно забирать ребят с собой, но она оставила их на несколько минут одних. Едва дама вышла из комнаты, Иштван начал спешно готовиться к побегу. Из шкафа он вытащил старенький запачканный рюкзак и набил его одеждой. Потом стал, не глядя, запихивать туда всяческую еду из кладовки, в том числе и то, что никогда бы не стал есть. Оставшиеся продукты он аккуратно расставил и разложил по полочкам, следуя одному ему известной логике. Йенси стоял и напряженно думал. Несомненно, брат сейчас пребывал в собственном мире и мозг его был занят лишь одним – побегом. Йенси только следил за действиями брата и ощущал все бóльшую безысходность.