Устроившись на стуле, я пытался унять беспокойство, которое рикошетило во мне, словно шарик от старинного пинбола.
- Я вынес уже много указов о наказании в подобных ситуациях. Но сейчас не совсем типичный случай. Не посвященные в детали последователи считают, что Сара была вашей женой во Тьме. Но сама Сара думает, что жила здесь задолго до произошедшего, а последователи верят в то, что она здесь недавно. И все они считают, что она воспользовалась вашим грузовиком для побега и попала в аварию.
Моя спина напряглась.
- Брат?
- Отец, я еще не обсуждал это с Сарой. Я сказал, что расскажу ей об этом, когда придет время. Она знает только то, что я отвечал Брату Тимоти на следующий день ее пробуждения.
- И версии не совпадают, не так ли?
- Нет. Тогда, мне было сказано, чтобы я ответил, что Сара взяла грузовик с моего разрешения.
Ко мне предъявляли претензии?
Отец Габриель кивнул.
- Также вы говорили, что она помнит это, в то время как она ничего не помнила.
- Да.
- Так как вы член Собрания, ваши слова должны были быть правдивыми. А то, что вы сказали, правдой не было.
Ну, мать вашу, а если бы я сказал, что она не попадала в аварию?! Разве я должен был сказать, что все это инсценировано с помощь наркотиков, которые ей вкололи, и что член Собрания-псих избивал ее на моих глазах. Что он избил бы ее намного сильнее, если бы я не остановил его... что было бы, если бы я сказал, что даже после того, как я прекратил нападение на Сару, она получила еще больше травм после того, как ее передали доктору Ньютону. если бы я сказал Брату Тимоти то, что он и так уже знал — что весь этот инцидент был обманом — да, тогда я бы не солгал.
- Да, Отец.
- Поэтому мое решение должно быть наказанием за грехи обоих, этим мы успокоим последователей.
- Да, Отец.
- Я обратился за советом к Комиссии. Теперь, когда Сара лучше адаптируется в общине, тем самым усиливаются и претензии к ней как к жене члена Собрания, поэтому ее наказание должно быть публичным.
Мой взгляд метнулся к Люку. Хотя он и не смотрел в мою сторону, я увидел шок, который тот пытался скрыть. Уверен, что мое сердце перестало биться, я почти согнулся от боли вследствие его вердикта. Я был ответственным за споры. Я знал, в чем смысл публичных наказаний. Все во мне хотело просить за нее, протестовать, предложить себя вместо нее, но я знал, что не смогу ей помочь. Отец Габриель уже принял решение. Весь зал замер, все ждали моей реакции.
Проглотив возражения, я сказал:
- Я с уважением отнесусь к вашему решению.
Брат Даниэль выдохнул:
- Очень хорошо. Я знал, что в тебе это есть. - Его щеки растянулись в ширину улыбки.