В Харьков я вернулась спустя две неполных недели. Как бы я ни хотела прийти в себя поскорее, Валерия не смогла забрать мою боль до такой степени, чтобы я сказала себе «жизнь продолжается». Она одна могла как-то повлиять на меня, дать ценный совет, но в этот раз все ее доводы отскакивали от купола убивающей апатии. Ей пришлось лететь в Германию, чтобы уладить вопросы по совместному бизнесу, оглашение завещания планировалось провести через пять дней - к этому событию она должна была вернуться. «Хорошо», - пожала плечами я, позволив матери увезти Еву на время, и отключила все телефоны, оборвав связь с реальностью.
Сигарета давно докурена до фильтра, обжигает пальцы, я раздраженно скидываю ее на пол, даже не думая о том, что может загореться ковровое покрытие, щелчком выбиваю из пачки вторую. Я похоронила эту привычку однажды с потрясающей легкостью. Александр меня не заставлял, мне достаточно было того факта, что мой мужчина не курит, и, кажется, ненавязчивой вежливой просьбы. Сейчас же я просто курю одну за другой, отравляя легкие табачным ядом. Опалив пищевод, элитный коньяк расплывается по горлу обжигающей горькой пленкой, я давно не чувствую его изысканного вкуса и тонкого букета терпкого шоколада или слегка различимой ванили. Я пью, чтобы забыться и сбежать от своего кошмара в алкогольное небытие, позволить ему сомкнуть мои глаза и провалиться в сон без сновидений. Совсем недавно я считала, что сновидения воруют наше время. Сейчас же я хотела только одного: заснуть и однажды не проснуться.
Меня пошатывает от изрядного количества алкоголя, выпитого на голодный желудок, а тело сотрясает приступами нервного смеха. Когда откинулся Димка, е..ный эмпат, чуть не отлюбил весь мозг своими призрачными визитами. Алекса я не чувствую. Он не приходит во снах, не мечется по нашему дому неуловимой тенью, единственное, что я ощущаю, когда забываюсь в алкогольном сне, это легкое покалывание у кромки волос, словно перышко, росчерк такого родного поцелуя. Ускользающая иллюзия чужого присутствия. Я не знаю, почему Алекс не приходит. Мать чуть позже расскажет, что его часто видит Ева. В чем так провинилась я, что он оборвал нашу связь со своим уходом?..
Меня зовут Юлия Кравицкая, и в этом году мне исполнится 27 лет. Моим мужем был самый лучший мужчина на свете, я могу заявить об этом со всей уверенностью и сейчас, и потом, если моя жизнь не оборвется в моральной агонии, остановить которую сейчас кажется невозможным. У меня замечательная дочка… Она жива и здорова. И она уже неделю не видит маму, которая продолжает убивать себя день за днем в отчаянной надежде утопить горе в алкоголе.