хирургических щипцов с нагревательными элементами на концах: мы используем
их для прижигания кровоточащей ткани.
– Давайте воспользуемся микроскопом, – предложил я, и, как только медсестры
его установили, Сами принялся осторожно орудовать отсосом и диатермическими
щипцами.
– Выглядит нормально, мистер Марш, – произнес Сами с ноткой тревоги.
Несмотря на все проверки и перепроверки, которые обязательно проводятся, для
того чтобы мы не ошиблись и не вскрыли череп пациента не с той стороны, в
подобных ситуациях меня на мгновение неизменно охватывает паника. И я спешу
убедиться, что мы действительно оперируем мозг с нужной стороны – в данном
случае с левой.
– Ну… Проблема с такими опухолями в том, что они могут быть очень похожи на
здоровую ткань мозга. Позвольте мне.
Я начал аккуратно изучать мозг бедного мистера Уильямса.
– Вы правы, выглядит совершенно нормально, – сказал я, рассматривая в
микроскоп безупречно гладкое белое вещество и чувствуя, как мне становится
дурно. – Но тут просто обязана быть опухоль: она же на весь снимок!
– Разумеется, мистер Марш, – с почтением ответил Сами. – Может, стоит сделать
замороженный срез [2] или воспользоваться электромагнитной навигационной
станцией?
Обе методики помогли бы удостовериться, что мы не ошиблись. Здравый смысл
говорил, что передо мной обязательно должна быть опухоль – или по крайней
мере пронизанный опухолью мозг. Однако мозг этого пациента казался в высшей
степени нормальным, и я не мог избавиться от пугающей мысли о том, что
допущена нелепая, чудовищная ошибка.
Возможно, мы видели чужой снимок или опухоль изначально и впрямь была, но
исчезла сама собой, с тех пор как проводилась томография?
Мысль о том, что мы можем вырезать у пациента часть здорового мозга – пусть
вероятность этого и ничтожна, – ужасала меня.
– Пожалуй, вы правы, но уже слишком поздно: я начал и теперь не могу
остановиться на полпути, – возразил я. – Придется удалить немалую часть
нормального на вид мозга, чтобы он перестал отекать и пациент не умер после
операции.
Головной мозг отекает при малейшем раздражении, а у мистера Уильямса он уже
успел значительно увеличиться и начал зловеще выпячиваться из черепной
коробки. В завершение краниотомии – так медики называют вскрытие головы –
череп закрывается крошечными металлическими шурупами и пластинами, а
поверх пришивается скальп. Череп вновь становится герметично закрытой
коробкой. В случае сильного отека внутричерепное давление после операции
может достигнуть критического значения, в результате чего мозг задохнется, а
пациент умрет. Операции, особенно при опухолях, которые, как у мистера