я просто успокаиваю себя и на самом деле они предпочли бы, чтобы я остался.
Вместе с Сами мы двинулись по длинному больничному коридору.
– По крайней мере, – сказал я, – они собирались разводиться, так что миссис
Уильямс должно быть чуточку легче, чем многим другим. Хотя подготовиться к
такому все равно невозможно.
Я вспомнил, как пятнадцать лет назад закончился мой первый брак и как жестоко
мы с бывшей женой вели себя по отношению друг к другу. Никто из нас не
страдал от опухоли в лобной доле головного мозга, хотя порой я и гадаю, какие
бессознательные процессы могли управлять нашим поведением. Сейчас я с
ужасом думаю о том, как мало внимания уделял своим трем детям в тот тяжелый
период. Психиатр, у которого я тогда консультировался, посоветовал мне занять
роль наблюдателя, но я не мог отделаться от эмоций: во мне кипела злость из-за
того, что меня пытаются выселить из собственного дома, бóльшую часть которого
я построил собственными руками. Полагаю, в результате – когда все закончилось
– я стал в некоторой степени мудрее и научился лучше себя контролировать.
Правда, меня не покидает мысль о том, что это может быть связано и с
возрастным замедлением работы нервных контуров мозга, отвечающих за
эмоции.
Я заглянул к мистеру Уильямсу. Едва я зашел в палату, медсестра сообщила, что
ночью он пытался сбежать и пришлось запереть входную дверь. Утро было
погожим, солнце недавно взошло над горизонтом, и его лучи разливались по
палате, окна которой выходили на восток. Мистер Уильямс, в пижаме с
нарисованными плюшевыми мишками, стоял перед окном. Обе руки он вытянул
перед собой, словно приветствуя солнце, освещающее шиферные крыши южной
части Лондона.
– Как вы? – поинтересовался я, рассматривая слегка опухший лоб и аккуратный
изгиб шва над ним, который пересекал бритую голову.
Он ничего не ответил, только одарил меня загадочной рассеянной улыбкой, а
затем вежливо пожал мне руку, так и не проронив ни слова.
Спустя два дня пришел отчет о гистологическом исследовании, который
подтвердил, что все присланные мною образцы пронизаны медленно растущей
опухолью. Пройдет еще немало времени, прежде чем мы найдем, куда пристроить
мистера Уильямса: дома ему вряд ли смогут обеспечить должный уход. Поэтому я
велел ординаторам отправить его в местную больницу, в которую он изначально
обратился по поводу эпилептических припадков. Пусть эту проблему решают
тамошние врачи и медсестры. Опухоль рано или поздно сведет его в могилу, но
невозможно предсказать, произойдет это в ближайшие месяцы или же
потребуется гораздо больше времени. На следующее утро во время обхода я