А что, если задачка и впрямь предельно проста: что если, он задумал довести меня до безумия или, по крайней мере, сделать из меня психопатку в глазах окружающих? И тогда дело в шляпе: я устранена и можно запускать руку в денежки Филиппа.
Ощутив, как абсурдно все это звучит, я невольно тряхнула головой. Ну кто решится на такое пойти. Но когда я подумала о тех безумствах, которые люди из-за денег совершают и будут совершать всегда, моя догадка показалась не такой уж невероятной.
Я закрыла воспаленные глаза, попыталась расслабиться, найти удобную позу — нужно набраться сил, я здорово вымоталась. Хотя заснуть вряд ли получится — после всего, что сегодня пришлось пережить. Но пока я так думала, тело становилось легче, и сознание растворялось как шипучая таблетка в воде.
Я иду по коридору. Голые стены. Вокруг тишина. Мне страшно, очень страшно. Не знаю, чего я так боюсь, но страх почти лишает меня рассудка. Я испуганно замираю, когда слышу шум. Страх вселился в меня, но я все равно иду на шум. Вижу дверь. Останавливаюсь на некотором расстоянии. Прислушиваюсь. Вот оно! Снова зазвучало. Шум исходит из-за двери. Я приближаюсь, внутренне готовая встретиться с тем, что меня за ней ждет, потом нажимаю ручку. Распахиваю дверь, всматриваюсь — что же там, — и в недоумении прищуриваюсь. За дверью нет комнаты.
За дверью — ночная улица.
Я в ужасе проснулась и тут же пришла в себя. Меня и вправду разбудил шум. Но откуда он взялся? Дверь? Я затаила дыхание. Ночь напролет я слышала этого человека. Его шаги, под которыми скрипели половицы, в комнате для гостей. Он ходил из угла в угол. Но теперь царила тишина. Неужели его таки сморил сон? Нет. Опять началось какое-то движение. Шаги. Всем своим нутром я почувствовала опасность, пульс мгновенно участился, и я поняла, что не просто чужая поступь привела в действие и заставила реагировать мой центр страха. Но характер шагов. Они делались с осторожностью, словно человек двигался на ощупь. Человек крался. Я вся обратилась в слух. Беззвучно откинулась в кресле и сомкнула глаза. Замедлила дыхание, притворилась, что сплю, устав после напряженной ночи. Долгое время ничего не происходило. Я напряженно вслушивалась — ничего. Я потеряла чувство времени, пока сидела так, с закрытыми глазами, и уже не знала, прошло две минуты или двадцать. Или я ошиблась? Но тут послышались едва различимые звуки. Да. Он приближался. Он ступал подозрительно тихо, и это вызывало тревогу, четвертая ступенька сверху выдала его своим скрипом. Филипп на это бы не попался. Я осторожно приоткрыла веки. Человек спускался по лестнице, медленно, но верно приближался, я старалась дышать спокойно и равномерно, хоть это и требовало немалых усилий. Слабый свет, освещавший гостиную, превращал ее в сцену из черно-белого кинофильма, мир слагался только из оттенков серого. И посреди него, в тусклом сером свете замер этот человек. Нас разделяли метра два, не больше. Человек стоял посреди комнаты и смотрел на меня. Я инстинктивно захотела задержать дыхание, но поборола этот свой порыв и приказала себе дышать дальше — равномерно, спокойно, вдох, выдох. Я не решалась смотреть прямо на незнакомца, я чуть приоткрыла глаза и через щелку увидала его ботинки, его ноги, но не больше. Если поднять голову и посмотреть в лицо, он сразу поймет, что я не сплю. Некоторое время он стоял неподвижно. Казалось, прошла вечность. О чем он думал? Надеюсь, не о том, чтобы учинить надо мной насилие, из сказанного им ночью напрашивался один очевидный вывод: если бы он действительно хотел со мной что-нибудь сделать, то возможностей у него имелось предостаточно. Самозванец все еще стоял. Потом как-то неестественно дернулся и покинул комнату так же неслышно, как и в нее вошел.