- Эй, мужики, есть минутка? - спросил я у своих новых друзей.
- Чаво тебе, Малец? - с интересом спросил Чистюля.
- А кем были эти четверо костлявых, до того, как стали разбойниками? - поинтересовался я.
- Те несчастные-то? Раньше у нас была банда, люди, которые умели убивать, и пуще того, любили убивать! Дезертиры, бывшие наёмники, преступники, и не просто какие-то воришки, а злостные убийцы, - он с гордостью перечислял своих бывших соратников, а Красава молча кивал в знак согласия.
- Что-то не похоже, чтобы эти четверо были раньше наёмниками или солдатами, - съязвил я.
- То-то и оно, что не были. Был и простой люд, кто разорившийся плотник, кто сбежавший ворюга, да и просто недовольный жизнью народ. Их брали для разных целей. Ремесленник всегда в лагере полезен будет, да и на ту же рыбалку не самим же ходить, - Чистюля рассказывал с небольшой горечью, видать, скучал по тем временам. - Борода вот в Лесной - наш связной. В бою от него всегда мало было толку, но вот в верности его мы никогда не сомневались. Если б не он, мы бы давно сгинули. Не раз он нас предупреждал в прошлом об облавах или засадах на дороге.
- Эти четверо - последние из простого народа, - подключился к разговору Красава. - Теперь их держат на убой, или сожрать, или, в случае драки, пустить вперёд. Долго не продержатся, но отвлечь отвлекут.
- А разве они не пытались сбежать? Кто захочет жить так? - удивлённо спросил я.
- Помнишь череп, в который ты так лихо нож метнул? - не без уважения сказал Чистюля. - Он пытался сбежать, но далеко не убёг. Зато вне очереди на костёр пошёл, хе-хе.
Они так спокойно рассказывали о том, как съели одного из своих, что меня аж до костей дрожь пробрала. И это ещё вроде как хорошие парни из всей этой компании! Чего от других тогда можно ожидать? Если не ограбить караван или добыть еду другим способом, то я тут долго не выдержу.
- Хватит болтать, уже как-никак за полдень, надо поспать. Вечером, коли наши вернутся, нужно будет многое обсудить, - зевая сказал Красава, и плюхнулся на спину.
Чистюля последовал его примеру. Спать легли они на каких-то лохмотьях. Я посмотрел в свою палатку, но она была пуста. Только я подумал, что спать на голой земле мне не привыкать, как сзади прилетела кучка всякого рванья. Обернувшись, увидел как Чистюля отворачивается, видать, он и кинул мне их. Что ж, поспать и вправду не помешает. Я лёг на свою, так сказать, постель, обнял свой мешок с мясом, и попытался заснуть. Последние мои мысли были о том, как же чертовски сильно воняют эти лохмотья Чистюлей, на которых я лежу.