— Это ты, Миа! — удивленно воскликнула она. — А я даже не слышала, как ты подкралась. Ну и испугалась же я!
— Мне хотелось с тобой поговорить, — робко сказала Миа. — Понимаешь, дело в том, что ты мне нравишься. Я хочу, чтобы мы подружились. — Она захлопала густыми темными ресницами и слегка покраснела.
— Я буду рада дружить с тобой, Миа! — ответила как можно непринужденнее Данни самым дружелюбным тоном. — Ты мне тоже нравишься.
— Тогда пошли со мной! — потянула ее за руку Миа.
Данни передернула плечами: а почему бы и нет?
— Хорошо, пошли. А куда?
Оказалось, что Миа хотела показать ей свою комнату. Она отличалась от спальни Данни, во-первых, тем, что в ней стояла большая кровать с панцирной сеткой, а во-вторых, исключительной чистотой. Миа предложила Данни бокал вина. Сев в кресло, гостья еще раз оглядела комнату, со стыдом вспоминая, какой кавардак царит в ее спальне.
Утром Данни ушла оттуда, не убрав постель, не приведя в порядок туалетный столик и оставив на одном из стульев гору грязной одежды.
Туалетный столик Миа сверкал чистой полированной поверхностью, на нем не было ни единой пылинки. Баночки, скляночки и бутылочки аккуратно выстроились в ряд. Постель выглядела так, словно на ней и не спали. Нигде не валялись ни туфли, ни предметы одежды.
— Ты любишь аккуратность и чистоту? — спросила Данни, принимая из рук Миа бокал белого вина.
— Да, — пожала Миа смуглыми плечами. — А разве это плохо?
Она присела на край кровати, стараясь не помять белое атласное покрывало. Данни подумала, что и ей пора приучиться к порядку и перестать вечно торопиться: в конце концов, жизнь не так уж и коротка, чтобы не обращать внимание на порядок в жилище.
— Хорошее вино, — сказала Данни, не придумав ничего получше. — А ты давно живешь в Англии?
— Три года, — ответила Миа. — Но в цирковое училище я поступила только полтора месяца назад. И за это время успела слетать в отпуск домой, на остров Маврикий.
— А что тебе здесь больше всего по душе? — спросила Данни.
Миа сверкнула глазами и улыбнулась уголками рта.
— Свободный секс! — ответила она, ничуть не смутившись. — В нем вся моя жизнь! — Миа взмахнула руками, едва не выплеснув вино на покрывало.
Данни внимательно посмотрела на лицо собеседницы и поежилась от странного предчувствия. В этой смуглокожей красавице с невинным лицом ощущалась дикая, животная чувственность. Казалось, что секс сочится из всех ее пор. Она напоминала гладенькую кошечку с блестящей шерсткой, на призывные вопли которой сбегаются коты со всей округи. Похоть исходила от нее, когда она сидела, ходила и даже молча смотрела на Данни.