А в кармашке заветном за корсажем — ключик кованый, Королем подаренный, от дверцы потаенной.
Идет Прекрасная Огородница полем, чулки и башмаки, как из города вышла, в руке несет — чего зря трепать, в королевском парке и обуется.
Колосья плещутся, васильки взор ласкают, жаворонок в небе трепещет хорошо!
У реки перевозчика кликнула. Перевозчику лет двадцать, смугл, как черт, красив, как дьявол. Зубами белыми блестит, глазами синими светит: «Что за перевоз заплатишь, Прекрасная Огородница?»
А она ресниц не подымает: «Хочешь — денежку медную, хочешь — яблоко красное, хочешь — и мое спасибо». Перевозчик шляпу в лентах сорвал, к груди прижимает: «Не надо мне денежки медной, не надо мне яблока красного, за спасибо — спасибо, а поцелуй твой — выше всех наград!» Озорной перевозчик, веселый. Ну, молод еще.
Посмотрела на него Прекрасная Огородница, головой в крахмальном чепце покачала, усовестила парня. И повез ее перевозчик, да болтать не смел уж более, только вздыхал все.
В лесочке, под кусточком села Прекрасная Огородница сумерек подождать. Сами понимаете, средь бела дня во дворец-то сунуться, это ж дальше поварни и не пустят, а ежели с ключиком заветным да прямо к дверце потаенной повязать могут. Нет, непременно темноты дождаться надо.
Вот и звездочки над рекой зажглись, вот и закат совсем догорает, вот и стража на дворцовой стене протяжно кричит: «Слу-ушай!»
Обулась Прекрасная Огородница, неслышно подошла к парковой ограде, известную ей доску на одном гвозде в сторону отодвинула и — шмыг прямо к дверце дубовой, медью обитой, что в башенку угловую ведет.
Ключик в скважине без скрипа повернулся, дверца распахнулась. Побежала Прекрасная Огородница по винтовой лесенке наверх, сердечко уговаривая: не стучи так громко, не бейся, услышит еще кто, кому не надо.
Вот и покои светлые, коврами убранные, вот и Король-милостивец стоит, солнышко ясное, улыбается:
— Здравствуй, Прекрасная Огородница!
А она реверанс делает, низко-низко приседает:
— Будь и ты здоров вовек, отец наш, повелитель!
Подошел Король, ласково поднял Прекрасную Огородницу и в неизреченной милости своей руку поцеловать пожаловал.
У Прекрасной Огородницы слезы брызнули, дух захватило.
А Король повел ее чай пить. Стол у окна, скатерть серебряная, а на скатерти… и пересказать нельзя: и пирожное тебе, и мороженое, и чай с кофе, и конфеты зефир, и «Фанта» с «Пепси-колой»… (Вот интересно, почему это у Короля телефона не было, а «Фанта» нашлась? Но сказка есть сказка.)
Только Прекрасная Огородница как держать себя знает, на сласти и не смотрит: «Благодарствуй, милостивец, только от стола мы, а к бланманже непривычны. А тебе вот гостинчиком кланяюсь — кочаном капусты да вязкой лука, пучком порея да низкой перцу, артишоками, спаржей, брокколи и топинамбуром. Не побрезгуй, властитель, вели принять да сготовить…»