— Конечно, — сказал я.
Изабел листала комментарии к видео в Виртуальном Мне. Их было много. Слишком много, чтобы прочесть их все, даже если захочешь. Изабел покосилась на самый недавний. Он был длинною в абзац, полон любви к «Наркотике» и свадьбам, в нем спрашивалось, напишу ли я когда-либо еще одну песню типа «Злодея».
Пока мы оба читали, появился еще один комментарий.
Комментарий номер 1,362, всего одна строчка:
«падение коула сен-клера лицом вниз, вот как я его помню»
Изабел поджала губы. Она не смотрела на меня. Я чувствовал себя в ловушке между этим комментарием и перепалками в суши-ресторане и с Чедом. Я чувствовал, как мое прошлое подбирается все ближе и ближе, а не наоборот.
София все еще была в восхищении от зажигательной концовки нашего выпуска.
— Как думаешь, Изабел, на твоей свадьбе будет рок-группа?
— Я не выхожу замуж, — сказала Изабел, выключая телефон и убирая его. Она все еще не смотрела на меня, на дом или на что-либо. — Я не верю в хэппи-энды.
Позже, в пустой квартире, это было все, что я мог четко вспомнить. Прерванный обед с Бейби был окутан туманом гнева и унижения. Разговор с Чедом — перепачкан сомнениями. Улыбки гостей на свадьбе — забыты.
Я помнил только, как единственный человек, с которым я хотел быть, говорит, что не верит в хэппи-энды.
Когда позже той ночью или раньше этим утром я сел в Сатурн, на радио играл «Злодей». Мой голос зарычал на меня, когда я свернул в переулок:
«
Разве не этого ты всегда от меня хотела?
По скидке поздней ночью не в своем уме
Я гораздо дешевле
».
Дороги были жуткими и заброшенными. Даже бары были закрыты. Отсутствие людей и солнца каким-то образом подчеркнуло отсутствие травы и листьев у тротуара. Это место было вырезано из бетона. На радио все еще звучал мой озлобленный голос. Я не выключил его.
«
Не притворяйся, будто похожа на меня
»
Пляжная парковка была пустой, а воздух, когда я открыл дверь, — холодным.
«
Это обо мне
»
Безразличие было достойным. Оно продлит это.
«
Я останусь просто историей из твоей бурной молодости
»
Я взял свои вещи и прошелся босиком по песку к океану. Я разделся. Там не было никого, кто мог бы меня увидеть, кроме черного, беззвездного неба и темных силуэтов пальм на краю парковки. Я воткнул иглу себе под кожу.
«
Боже, ты злодей, злодей
»
Конечно, я мог быть замечен. Кто-то мог бы увидеть, как я бегу по прибою в волчьем обличье. Или кто-то мог увидеть меня через девять, пятнадцать или двадцать две минуты, когда я превратился обратно в человека. Или маловероятно, очень маловероятно, кто-то мог увидеть само превращение.