Но я не пошевелился.
Скрестив руки на балконе, я преклонил на них голову, моя грудь медленно наполнялась тьмой. Мое лицо уткнулось в место, где были отметины, прежде чем волк во мне стер их.
Какой смысл быть здесь, если не ради нее? В чем смысл чего-либо, если я не мог решить даже эту проблему.
Это был просто ужин. Это просто…
Изабел…
Я услышал, как в переулке позади моей квартиры затормозил и остановился автомобиль. Его дверь открылась и закрылась. Багажник открылся и закрылся. Ворота во дворе загрохотали.
Я стрельнул пристальным взглядом на особь неясного пола в светлой шляпе, которая боролась с воротами. Он/она/оно увидел меня. Женский голос, вероятно, позвал меня:
— Поможешь немного, чел?
Я не шевельнулся. Я смотрел, как он/она/оно пытается разобраться с замком еще с минуту до того, как замочная скважина поддалась давлению ключа.
Это все казалось похожим на веселую игру раньше, когда я стоял в доме Бейби. Но сейчас? Ахеренно.
Было такое чувство, что я никогда не прекращал спорить с Изабел, как в Миннесоте.
Невероятно, насколько быстро все в моем сердце превращалось в дерьмо.
Внизу фигура вошла во внутренний двор. У нее была сумка. У нее, кажется, не было колес, но она вся равно тянула ее. Проталкиваясь мимо приставучего фигового дерева, она стояла непосредственно подо мной, а ее долговязая тень рассеивалась от уличных фонарей и света от крыльца и луны. Теперь я видел, что принял за шляпу ее крупные светлые дреды. Подняв голову вверх, она сказала:
— Спасибо за помощь, чел.
Когда я так и не ответил, она протащила сумку еще на несколько метров. Затем она бросила ее у дома и взяла сигарету или что-то вроде.
Медленно, я втянулся в режим артиста. Режим Коула Сен-Клера. Это была маска, знакомая рубашка, но мне нужно было немного времени, чтобы вжиться.
Я спустился вниз по лестнице. В темноте, слабый огонек в ее пальцах осветил дым вокруг нее. Ее лицо было очень длинным и очень тонким, очень похоже на Ихавод Крейн, если бы у Ихавод были бы светлые дреды, будь у нее такая возможность. Восемнадцатый век был плохим временем для волос.
— Привет, почему ты здесь? — спросил я.
— Я — твой барабанщик, — ответила она.
Не было никакого фейерверка или парадов, или знаков, льющихся дождем из небес, чтобы объявить о ней, первой из музыкантов, собранных вокруг музыкальных ног Коула Сен-Клера, экс-лидера «Наркотики».
Эта девчонка не была моей группой. Моя группа была на одну треть буддистской и на одну треть мертвой.
— Это же не оригинальный способ сказать, что ты проститутка, да? Потому что я и правда не в настроении, — сказал я.