— Даже не сомневаюсь в этом. Притом, это будут не просто шесть недель. Ты собираешься гастролировать в поддержку альбома, так?
Я предполагал это. Мы обычно писали альбом, отыгрывали несколько концертов, продавали пластинки. Это доставляло кайф, если все шло гладко. У меня хорошо получалось, если все шло гладко.
Было просто, когда все шло не гладко, и становилось опасным. В большей степени для меня, однако. Редко для посторонних.
— Ну и?
Он сделал паузу, как будто размышлял об этом. Но, как я уже говорил, я знал Джереми. Когда мы были в группе, мы все знали друг друга лучше, чем самих себя. Поэтому мы и были группой. Итак, я уже знал, что он собирался сказать. Я просто не представлял, в какой форме он выразит свои мысли.
— Не думаю, что ты и тур — хорошая идея, — сказал он. — Это ход назад.
Я точно знал, о чем он говорит, но я сказал:
— В сторону. Назад — слишком негативно сказано.
— Послушай, Коул, я правда рад, что ты…
Он не закончил предложения, дав волю моему воображению представить, что он собирался сказать. В Лос-Анджелесе. Снова занимаешься музыкой. Все еще жив.
Все свелось к тому, что он мне не доверяет.
Его сомнения оставили большую вмятину в моем тефлоновом сердце, чем я ожидал.
В конце концов Джереми лишь спросил:
— Как бы то ни было, можно я приду на прослушивание? Посмотреть?
— Только если ты поможешь мне выбрать твоего последователя.
— Я не против.
Никто из нас не сказал что-либо о Викторе. Наверно, я был единственным, кто подумал, что мы не говорили о нем. Наверно, проще, когда ты не являешься тем единственным, кто копал ему могилу. Когда ты не являешься тем единственным, кто клал его туда.
— Что насчет Виктора, Коул? Помнишь, как мы все делали вместе? Я убедил его стать оборотнем вместе со мной. Сейчас я в лофте в Калифорнии, а он в безымянной могиле в Миннесоте.
— Он тоже сделал этот выбор. Не только ты.
Иногда я притворяюсь, что это правда.
— Коул, ты все еще здесь?
— Я всегда здесь, — сказал я, хотя и не был, правда, на мгновенье. — Даже наблюдаю, как ты спишь.
— Знаю. Я чувствую это. Каким способом? Сегодня? Какой твой способ?
Мое отражение в окне магазина наконец улыбнулось. Способ. Способ. Раньше, когда мы были в дороге, еще до того, как все пошло к черту, каждый концерт отличался от другого. Не только потому, что мы играли разные песни. Так было потому, что мы выступали в костюмах зомби или играли песню задом наперед, или замачивали тыкву в бензине и поджигали ее. Это было из-за музыки, конечно — это всегда самая важная вещь — но это было и из-за игры. Изюминка. Тогда мы и начали называть все это «способ».