Мараси подавила вздох и ускорила шаг, чтобы догнать эту парочку. Они так много пережили вместе, что действовали сообща подсознательно, как два танцора, которые выходили на сцену бесчисленное множество раз. От этого новичку, пытавшемуся выступать вместе с ними, приходилось ой как несладко.
– И все же, – не отставала от Уэйна Мараси, – ты мог бы хоть мне рассказать, что сделал. Может, я могла бы у тебя чему-нибудь научиться.
– He-а. У тебя не получится. Ты слишком хорошенькая. Осмелюсь напомнить – не по моим меркам. Давай больше не будем водить хоровод вокруг этого дерева.
– Уэйн, иногда я от тебя в полной растерянности.
– Только иногда? – поинтересовался Ваксиллиум.
– Ну не могу же я обрушить на нее всю силу своего таланта, дружище. – Уэйн сунул большие пальцы за подтяжки. – Надо и для всех прочих приберечь чуток. Я его распределяю, невзирая на привилегии, класс, пол или умственные способности. Я святой, ржавь меня побери, да-да.
– Но как?! – не унималась Мараси. – Как ты его нашел? Разговорил кого-то из местных?
– Не-е-ет. Заставил их держать рот на замке. Это у них получается куда лучше. Опыт – всему голова.
– Вот бы тебе у них поучиться, – прибавил Ваксиллиум.
Мараси вздохнула. Они приближались к выходу из Глухомани. Человеческий мусор, ранее облепивший лестницы и переулки, растаял, – возможно, внимание нескольких законников показалось здешним обитателям чересчур неприятным. Это…
Ваксиллиум застыл. Уэйн последовал его примеру.
– Что… – начала было Мараси, но Ваксиллиум вдруг бросил Меткого Стрелка и потянулся к карману своего туманного плаща.
Ударом плеча Уэйн оттолкнул в сторону Мараси, и что-то со свистом прилетело с неба, ударившись о плиты мостовой в том месте, где они стояли мгновение назад. Потом прилетели и другие снаряды, хотя Мараси на самом-то деле за ними не следила. Она позволила Уэйну оттащить себя в относительное убежище за угол здания, откуда потом оба осторожно выглянули, пытаясь понять, откуда стреляли. Ваксиллиум бросил монету и взлетел, превратившись в темный вихрь колышущихся лент туманного плаща. В такие моменты в нем просыпалось нечто древнее и он делался похожим на рожденного туманом из старых легенд. Переставал быть слугой закона и становился осколком самой ночи, который явился забрать то, что ему причитается.
– Ох, проклятье… – Уэйн кивком указал на Меткого Стрелка.
Из безвольно лежавшего посреди улицы тела теперь торчало деревянное древко.
– Стрела? – спросила Мараси.
– Арбалетный болт. Не видел их уже много лет. Вообще-то, они нужны только для сражений с алломантами.