– Приветствуй каждое утро с улыбкой, тогда оно не поймет, что ты собираешься с ним сделать?
– Нет, другое.
– Пока не убедишься в обратном, обращайся с каждой женщиной так, будто у нее есть старший брат сильнее тебя?
– Не-е-ет… Постой, разве я такое говорил?
– Да. – Вакс повернулся к своим запискам. – По твоим меркам, это практически рыцарский поступок.
– Ржавь! Надо бы все это записать.
– Сдается мне, ты и это твердишь всегда. – Вакс сделал очередную пометку на листе. – К несчастью, сначала тебе надо выучиться писать.
– А вот это несправедливо, – объявил Уэйн, подойдя к столу Вакса и начиная шарить в выдвижных ящиках. – Я умею писать – я знаю целых четыре буквы, и одной даже нет в моем имени!
Вакс улыбнулся:
– Так ты собираешься сказать, о чем твердишь всегда?
Уэйн нашел в нижнем ящике бутылку, забрал и положил взамен кружевную салфеточку, которую взял в коридоре.
– Если ты собираешься сделать нечто ужасное, загляни сперва к Ваксу в кабинет и выменяй что-нибудь на его ром.
– Что-то я не слышал от тебя такого.
– Вот теперь услышал. – Уэйн отхлебнул из бутылки.
– Я… – Вакс нахмурился. – На это мне нечего ответить. – Он со вздохом отложил карандаш. – Однако раз уж ты сегодня не склонен трудиться, придется мне самому отправиться в Поселок.
– Извини. Я знаю, ты ненавидишь это место.
– Переживу как-нибудь, – скривился Вакс.
– Совет хочешь?
– От тебя? Скорее нет. Но ты говори, не стесняйся.
– Прежде чем уйти, загляни в кабинет Вакса, – посоветовал Уэйн, направившись к двери, – и глотни немного рома.
– Того самого, который ты только что присвоил?
Чуть поколебавшись, Уэйн вытащил из кармана бутылку:
– Ох, дружище. Мне так жаль. Тяжело тебе придется.
Уэйн покачал головой. Вот же бедолага этот Вакс… Он закрыл за собой дверь, глотнул рома и продолжил путь вниз по ступенькам и прочь из особняка.
Мараси оттянула воротник жакета, радуясь тому, что ее обдувал ветер с моря. В униформе иной раз было жарковато, а сегодня она нарядилась как положено: в белую блузу на пуговицах и коричневую юбку под стать коричневому жакету.
Находившийся рядом с ней продавец газет был не так уж рад ветру. Выругавшись, он швырнул поверх стопки газет тяжелый металлический предмет – судя по всему, часть старого шпинделя. Дорожное движение на улице замедлилось, образовался затор. Водители автомобилей и извозчики орали друг на друга.
– Разрушитель бы побрал этого Тима Вашина, – проворчал продавец газет, поглядывая на скопившиеся автомобили. – Вместе с его машинами.
– Вряд ли он виноват в этом, – заметила Мараси, роясь в бумажнике.