Барбра посмотрела на Ким. Та кивнула.
– А на что похож звук? – уточнила врач.
– На крики, но далеко…
– А другие звуки ближе?
Ким опустила глаза, чтобы убедиться, что диктофон в телефоне все еще работает.
Эмили сожмурила глаза и покачала головой.
– Они что, еще дальше? – переспросила Барбра.
Девочка кивнула.
– Тебя опять сажают в фургон?
– Бросают… быстро… трясет… не за что уцепиться… притормозили… быстрее… что-то стучит по бокам фургона… бросило на стенку кузова…
– Эмили…
– Налево… еще налево… направо… опять налево…
– Где ты сейчас, Эмили?
– Вытащили из фургона… все крутят и крутят… – Девочка потерла левой рукой правое предплечье. – Давят… больно…
Лицо Эмили искривилось от воспоминаний о боли.
Барбра посмотрела на Ким. Большего им не добиться. Им нужна была информация о месте схрона, и Барбра прошла вместе с Эмили через приезд и отъезд.
Стоун знаком показала врачу, чтобы та закруглялась.
– Хорошо, Эмили, я хочу, чтобы ты…
– Он говорит… что-то… вертит… кружит… и толкает…
Еще увидимся, дорогая…
Тут Джулия вскрикнула, а Ким прикрыла глаза.
Она наконец поняла, почему Эмили сохранили жизнь.
Они планировали украсть ее еще раз.
– Я знала, знала с самого начала! – воскликнула Джулия, выйдя на тротуар перед зданием. – А все считали меня неврастеничкой. – Она повернулась к мужу. – Даже ты так думал, но я знала, что ничего еще не закончилось. И пока они остаются на свободе, Эмили вечно будет в опасности.
Брайант тряс головой – он все еще не мог прийти в себя от такой новости. Эмили шла между матерью и отцом. Было видно, что сеанс здорово утомил ее. Сонными глазами она смотрела себе под ноги.
Ким не знала, что сказать. Все действия Джулии – продажа дома, изменение фамилии и домашнее обучение Эмили, – вполне возможно, спасли жизнь ее ребенку. Стоун чувствовала свою вину, потому что она обвинила женщину в том, что она перегибает палку со своей дочерью, а оказалось, что все, что она делала, было просто необходимо.
Оба родителя были готовы защищать свою дочь всеми доступными им способами.
– Я готов все бросить, – негромко сказал Алан. – Готов продать бизнес и жить в хижине, если это поможет защитить мою семью.
Было видно, что мистер Трумэн во всем винит себя. Ведь это его успехи в бизнесе привлекли внимание похитителей, которые решили, что он – настолько лакомый кусочек, что планировали похитить его дочь во второй раз.
Ким не могла даже представить себе, что тогда произошло бы с этой дружной семьей.
– Никто из вас ни в чем не виноват, – сказала инспектор. – Во всем надо винить этих мерзавцев. – Она говорила совершенно искренне. – И хотя я знаю, что Эмили хорошо защищена, мне было бы спокойнее, если б вы позволили установить полицейский пост у вас в доме. Хотя бы на какое-то время.