— В качестве версгорского скота?
— Я так не думаю, — спокойно возразил Монтбелл. — Да садитесь, наконец, вы оба! Сегодня вы — мои гости. Вот вино, хлеб…
— Я не преломлю с вами хлеба.
— Ну тогда вам суждено помереть с голоду, — засмеялся сэр Оливер.
Барон окаменел. Леди Катрин теребила в руках пустую кобуру — Монтбелл, вероятно, отобрал у нее оружие, боясь, что она потеряет самообладание.
Увидев, какое впечатление произвели на нас его слова, он вновь исполнился серьезности.
— Милорд, вы остаетесь с нами! Неужели вы не предполагали такого поворота событий, согласившись на переговоры?
— Оливер! — вскричала баронесса. — Как вы смеете?! Вы обещали, что отпустите его, если…
— Помилуйте, Катрин, не ваше ли самое горячее желание спасти барона?! Вы опасались, что гордость не позволит ему сложить оружие… Ну вот, он — наш пленник. Ваше желание исполнилось, а бесчестен оказываюсь я! И все же, я с радостью беру на себя эту прискорбную ношу — ваша воля для меня закон.
Леди Катрин вся дрожала.
— Я не участвовала в этом, Роже, — прошептала она, — я никогда не думала…
Барон даже не взглянул в ее сторону.
— Я слушаю вас, Монтбелл, — сказал он, — продолжайте, каковы ваши планы?
— У меня появилась надежда, что мы договоримся, милорд. Возможность соглашения с версгорцами меня никогда не вдохновляла, и если в этом отпадет необходимость… мы отправимся прямиком к дому. И золота, и оружия на борту этого корабля мне хватит с лихвой…
— Эй, что вы задумали? — взвился Бранитар, единственный из версгорцев, понимавший английскую речь. — А что будет с нами?
Оливер обвел его холодным взглядом.
— Вы будете сопровождать нас. Без сэра Роже союзники долго не продержатся — считайте, что вы выполнили свой долг перед отечеством. Насколько я знаю, вам безразлично, в каком месте жить, а синекожих самок мы, не волнуйтесь, прихватим где-нибудь по пути. Как своим вассалам, я дам вам столько земли и денег, сколько вам и не снилось. А наши потомки будут владеть целой планетой! Конечно, вы попадете в непривычные для вас общественные отношения, но, с другой стороны, обретете такую свободу, о какой могли только мечтать.
Бранитар не произнес ни звука, ему ничего не оставалось, как подчиниться.
— А мы? — выдохнула леди Катрин.
— Я не собираюсь лишать вас ваших владений, наоборот, присовокуплю еще замок в Винчестере.
Возможно, он говорил искренне, но как он смел распоряжаться бароном и его женой! Даже став господином Европы! Леди Катрин была слишком потрясена, чтобы понять, насколько ее оскорбили. Лицо ее вдруг сделалось мечтательно-безмятежным, плача и улыбаясь одновременно, она посмотрела на сэра Роже.