Ветер, дождь, туман и толчея весенних высоких волн северной части Тихого океана остались позади. Воздух был прохладным, легкий бриз дышал всеми неизъяснимыми запахами моря, а небо было безоблачным, и, хотя луна светила ярко, он никогда еще не видел столько звезд, мерцающих в прозрачной черноте. На воде лежала колышущаяся световая дорожка — гребни волн в ней рассыпались искрами, а ложбины между ними тускло сияли, как расплавленный обсидиан. Они плескались, эти волны, и катились, и шипели, и лепетали — такие тихие в своей необъятности, — и поглощали вибрацию машин, вызывая лишь легкое подрагивание корпуса и палубы.
Трубка раскурилась, и Рид прикрыл чашечку ладонью, чтобы согреть руку и сердце. Море всегда дарило ему душевный мир. Прекрасное и нечеловеческое. Прекрасное именно потому, что нечеловеческое? Он попытался приобщить Пам к этому чувству, но ей не нравилась и поэзия Робинсона Джефферса.
Он поглядел на луну, повисшую низко над горизонтом. «Четыре человека оставили на тебе свои следы, а для тебя хоть что-нибудь изменилось?» — подумал он. Какое ребячество! Он посмотрел прямо вперед. Но впереди маячила словно бы нескончаемая война. А позади, дома — словно бесконечная спираль ненависти и страха, и еще Марк, и Том (как с высоты десятилетнего возраста он гордо потребовал называть себя), и крохотулька Битси. И так мало времени лелеять их, прежде чем им придется вступить в мир, ломающийся у них под ногами. Перед всем этим какую важность представляют двое людей среднего достатка на грани пожилого возраста? Разве что ту, которую придает закон обратной пропорциональности?
Губы Рида насмешливо изогнулись вокруг мундштука. Жаль, подумал он, что нельзя свести статику и динамику человеческого бытия к аккуратненьким векторам или выработать уравнение противоборствующих сил в браке. Дым едкой волной прокатывался по его языку и небу.
— Добрый вечер, сэр!
Обернувшись, Рид узнал облитую лунным светом фигуру — Майк Стоктон, третий механик. На борту грузопассажирского судна знакомства крепнут быстро. Однако со Стоктоном он встречался довольно редко.
— А! Здравствуйте! — сказал он машинально. — Приятный вечер, не так ли?
— Отличный. Ничего, если я постою с вами? Через несколько минут моя вахта.
«Неужели я так одинок, что это замечают все? — подумал Рид и сразу же одернул себя: — Брось! Ты, того гляди, расхнычешься. Поболтать с посторонним человеком тебе совсем не вредно!»
— Ну конечно! — сказал он вслух. — Как по-вашему, погода удержится?
— По мнению синоптиков, да. До самой Иокогамы, если нам повезет. А вы и ваша супруга надолго в Японию?