— Комиссары белых пытают… по-чёрному! — лукаво, и с «пониманием» улыбались на этаже.
— Ага, или наоборот…
После своего выступления на манеже они обычно громко «собачились», обвиняя друг друга в «завалах». Одна, оправдываясь, кричала, что тот ей «бездарно» бросил, не докрутив. Другой громко отвечал, мол, как я мог тебе нормально бросить, если ты мне вместо двух оборотов «захреначила» два с половиной…
Эти сцены происходили изо дня в день. Инспектор манежа со словами: «Брек!», пресекал закулисную перебранку, которая перемещалась в гардеробную, где продолжалась ещё добрых полчаса.
На репетициях они тихо и спокойно оттачивали какой-нибудь трюк, терпеливо повторяя одно и тоже. Пашка наблюдал за жонглёрами, каждый раз восхищаясь их трудолюбием и терпением. Закипал Владимир только, когда Люба вдруг начинала спорить, как правильней по технике исполнить тот или иной трюк. А спорила Люба частенько. Володиного терпения в этих случаях хватало на несколько минут. Потом «вулкан просыпался»: булавы летели в пустующие зрительские ряды, тишина манежного и подкупольного пространства разрывалась оглушительным криком, типа: «ЧБ»! Блинство! Ты — задрала!.. Владимир посылал всё «куда подальше» и уходил с манежа «нарезать круги» по фойе цирка, чтобы успокоиться. Люба неторопливо собирала по залу разбросанный «в сердцах» реквизит, оценивала его пригодность для дальнейших репетиций и шла за партнёром. Вскоре они возвращались на манеж, чтобы продолжить…
Два «скорпиона», два «Везувия» с великим трудом мирно уживались вместе. У них частенько «летали клочки по закоулочкам…» Но друг без друга они не мыслили себя и несколько минут.
Котова, понаблюдав за взаимоотношениями этой пары, быстро окрестила их: «ё…тые „неразлучники“!..»
…Пашка в который раз смотрел выступление Комиссаровых. На манеж они выходили в стилизованных русских костюмах. Владимир появлялся из центрального прохода с маленьким баяном, наигрывая и танцуя «кадриль». Навстречу ему выходила «барышня», которая строила ему глазки. «Ухажёр», в свою очередь, «пожирал» глазами её, то и дело пытаясь поцеловать. После хореографического вступления Владимир дарил Любе букет цветов, который распадался на несколько. Этими букетами-булавами они потом и жонглировали. Номер проходил в бешеном темпе, сопровождаясь акробатическими прыжками и смешными «корючками».
От этой пары невозможно было оторвать взгляд. Молодость из них била ключом. Чувства, которые они изображали, были неподдельными. Красивые, стройные, темпераментные, артистичные, они «брали» зал с первого мгновения.