– Ну, вы даёте! Тоже знакомый?
– Начальник мой.
– У вас что, все знакомые лежат в Склифосовского? Не хотела бы я водить с вами знакомство. Или не без вашего участия их сюда укладывают, чтобы кучно лежали и навещать удобно? – поинтересовалась медсестра.
– Мне очень надо.
– И снова волшебное слово «пожалуйста»? – усмехнулась Антонина. – Ладно, пошли, посмотрю сначала по записям, где искомый… Всё равно уж! Вот здесь.
Медсестра махнула ей рукой и довела до палаты, приложила палец к губам и кивнула:
– В палате трое, спят все… Тихо! Послеоперационная палата. Будьте снисходительны к пострадавшему! Очень надеюсь, что он будет рад вас видеть, иначе мне несдобровать…
Они вошли, и в темноте Антонина провела ее к койке у окна. Там, весь в бинтах, белеющих в лунном свете, лежал начальник Риты.
– Больной Неводов, – слегка потрогала его Тоня. – К вам пришли…
– А-а? – очнулся он.
– К вам пришли, говорю, – повторила негромко медсестра.
Неводов спросонья ничего не соображал:
– Кто? Что случилось?
– Вот ведь и ночью покоя нет, – пробубнил мужик с соседней койки.
– Здесь больница, а не дом отдыха! Медицинские процедуры и днем и ночью назначают! Ишь, еще замечание делает! Скажи спасибо, что я свет не зажгла! Это понятно? – сразу же обозначила медсестра, кто здесь главный.
– Понятнее не бывает, – ответил больной и натянул одеяло на голову, чтобы защитить свои уши от ненужных звуков.
– Ой, Маргарита! – наконец-таки узнал Риту шеф, слабо пошевелив рукой.
– Да, это я!
– Прямо встреча на Эльбе! Тихо тут! У вас пять минут, и можешь донос на меня написать своему господину Валетову! – прошипела Антонина и гордо выплыла из палаты.
– Федор? Что она сказала про Федора? – заволновался Лев Валерьянович. – При чем тут Валетов?
– Он здесь лежит, в этом же отделении, – пояснила Маргарита, присаживаясь на краешек кровати и наклоняясь к шефу поближе, чтобы не мешать соседям по палате.
– А чего он тут делает? – удивился шеф.
– Так он же попал в авиакатастрофу! Не помните?
– Нет, – честно ответил Лев Валерьянович. – Я, дочка, что-то вообще плохо помню. Голова гудит медным колоколом.
– Еще бы. Я так рада, что вы живой! Такое несчастье! Но ничего, оклемаетесь, пойдете на поправку. – Не ожидала она такой реакции шефа, видимо, его на самом деле сильно тряхнуло.
– Спасибо, Риточка. А почему темно так? – спросил он.
– Так ночь.
– Ночь? Вечная мерзлота? – спросил Лев Валерьянович, поморгав глазами.
– Какая мерзлота? – не поняла Рита.
– А почему днем не навестила? Почему ночью-то? – задал весьма правомерный вопрос Лев Валерьянович.
– Так я спешила, как узнала, что вы здесь…