- А на прошлом выезде мало задора было что ли? – смеюсь.
Почесал затылок. Развел руки в стороны.
- Наверно. Может, думает, что это так: подразнила и исчезнешь.
- В смысле? – нахмурилась я.
- Ты же не думаешь бросать это дело?
- Ну-у… - растеряно тяну. - А, вообще, как ты это всё представляешь? Мне же нельзя: посторонний человек.
- Я к чему и веду, - ухмыляется Фирсов. – Поговорить надо с Заболотным. Чего-нибудь да придумает. Раз такое дело, да и тебе бы оправдание, чего здесь торчишь.
- Ну, да…
- Кстати, что с нынешней работой? Как, где сейчас?
- Да уволилась сегодня… Какая работа с Евсеевым?
- А жить на что?
- На пособие… - «по инвалидности»… не осмелилась договорить я.
Поморщился от неловкости и печали Макс.
- А они такие большие? – тихо, грустно пробормотал в попытке пошутить.
Смеюсь:
- Спасибо и на этом…
Кивает головой.
- А лекарства?
- Что лекарства?
- Сильно дорого всё?
Хмыкнула:
- А ты как думаешь? – язвлю. Смолчал. Немного помедлив, добавила: - Но ничего, все как-то живут, и я проживу…
***
- Фирсов, мать т***! Вот ты где! – влетает к нам в кабинет без стука Грановский (замер на входе).
- А где мне еще быть? Не у тебя же! – смеется Макс.
- Балашо-ова! – ядовито протянул Андрей, округлив очи. – И ты здесь?! – улыбается. Ухмыляюсь на эту нашу «пылкую дружбу».
- Всё никак не изгонят тебя отсюда! – продолжил тот.
Хохочу.
- А ты, небось, первый выстроился провожать! И Заболотному жалобу подал.
Нахмурился.
- Стоп, я не понял, - шаги ближе. – Ты чего тут, работать собралась?
- А тебе жарко со мной, да? – ехидничаю.
Заикнулся от такого откровенного намека, даже побагровел враз. Но затем миг – и, полностью осознав, что дразню, злобно махнул на меня рукой:
- Ой, ты как всегда! Между прочим, мне больше не до тебя!
- Ну, и слава Богу! А то я уже переживать стала!
- Ох, ох! – паясничает. Но буквально секунды – и тотчас насупился от раздражения: – КОРОЧЕ! – и вновь взмах руки, - вы меня вообще сбили! Не за тем я пришел! Фирсов, одевайся! Опять труп!
- В смысле? – оторопели мы оба. Ошарашенные взгляды на товарища.
- В прямом! И опять почерк Евсеева!
- Так он же за решеткой, - растерянно шепчет Макс.
- Вот именно! – качает головой Грановский. – Хренак – и всё: выпускайте героя, он здесь ни при чем! Представляете? – искренне возмутился. - Короче, куртку в зубы – и поехали. У нас еще есть время. Пока туда-сюда, бумажная волокита, ребята его придержат. Балашова, ты с нами?
***
- Ну, что скажешь? – скривился Андрей.
Грызу ногти от нервов. Осматриваю землю вокруг. Присела.
- Че молчишь? ОН? – рявкнул на меня Грановский.