Я спросил Саржевского:
- А ты то кому послал? Неужели тебе какая-то тёлка давала?
Саржевский понёс какую-то чушь, типа того, что у него этих тёлок было, как гуталина у брата кота Матроскина. Стал показывать фотографию с какой-то толстой тёткой, с выбитым передним зубом.
Я искренне порадовался за него.
Ровно через два дня, после того как Саня Батраченко, хороший добрый парень с Украины послал солдатское прости своей девушке, ему пришло пять писем с извинениями, что дескать девушка попала в больницу и не могла писать. Как говорил мой школьный товарищ Вова Некрасов «Слабосильны верблюды познаний человеческой глупости».
* * *
В санчасть явился замполит первой роты старший лейтенант Осинцев. Он был дежурным по части и зашёл посмотреть на больных. Это был очень нормальный офицер. К нам его перевели из Джамбульского вертолётного полка, который стоял в Афганистане.
Мы прятались от жары в курилке, разговорились. Осинцев говорил:
- Вот отделится Украина, уедут немцы, кто тогда Россию защищать будет
Я спрашиваю:
- Как отделится?
Это была единственная фраза, которую я смог выговорить.
Осинцев усмехнулся:
- А вот так! Сначала прибалты, потом азиаты и Кавказ. Они давно уже на сторону смотрят. Ты хочешь сказать, что не хочешь уехать?
Я не хотел. Я просто не думал об этом.
* * *
Капитан Диянов заступил в наряд по части.
Заявился в санчасть. Увидел меня, хмыкнул:
- Хватит валяться. У меня больных не бывает. Через двадцать минут жду в роте. Ты заступаешь в наряд.
В роте я был уже минут через десять.
Сержант Каныгин смотрел в журнал.
- Ты и ты! Завтра дневальные.
- Есть!
- Дежурный по роте – Каныга смотрит на меня. Я вытягиваюсь во фрунт.
- Ты!
-Есть.
Это мой первый наряд по роте. Дежурным! Определённо я начинаю делать карьеру.
* * *
Ночью всегда хочется жрать.
Беру сигареты выхожу на крыльцо. Стоит мягкая, бархатная южная ночь. Липкое, душное марево висит в воздухе, обнимает плечи, сползает на асфальт, отталкивается от него и плывет, растекается в воздухе.
Вдыхаю жаркий таджикский воздух. Исступленно звенят цикады.
Вдалеке, над учебным корпусом, лениво, словно понимая, что сегодня выходной, повис красный флаг.
«Как наденешь галстук – береги его, он ведь с нашим знаменем цвета одного…»
Когда то давно, ещё в той прошлой жизни Боб Черемисин учил меня,