Ша-Ша-Ша - в ответ уныло заскрипел электрический пулемет землян.
— Иванов и Арно, забирайте оставшихся людей и ведите к входу в Лабиринт! Остальные за мной! — Донеслось из наушника.
Иван нашел взглядом Настю, ободряюще махнул ей рукой и спрыгнул в провал, чтобы через несколько ударов сердца выпрыгнуть с другой стороны, навстречу заметно участившимся выстрелам.
Когда бойцы упали на землю по бокам, жужжащего подобно швейной машинке пулемета, Генри приказал:
— Огонь!
Та-Та-Та, — почти десяток автоматов одновременно выплюнули сотни и тысячи пуль. Остро завоняло сгоревшим порохом. По лагерю в растерянности заметались проснувшиеся от стрельбы тиадары. Ночь, темно, не понимая, где находиться враг, они хаотично палили из оружия в разные стороны. Зато для аппаратуры боевых костюмов десантников, света хватало, так что автоматы землян сняли щедрую жатву. Но основной ущерб причиняли снаряды электропулемета. Кинжальный огонь пробивал насквозь поставленные один за другим автомобили, палатки, прицепы, тела, «стриг» на всю глубину лагеря, словно машинкой. А снаряды улетали куда-то дальше, пропадая в ночи. Рушились наземь пробитые палатки, оторванные верхи кузовов, складывались разнесенные в хлам машины. В нескольких местах вздымались к небу первые, пока слабые и неуверенные языки пламени. В глубине лагеря, закричали, кто-то попытался унять царившую вокруг панику и организовать хоть какое-то сопротивление. Пулеметчики опустили прицел немного пониже.
— Шш-Бах, Шш-Бах, вертикально вверх поднялись кусты из лохмотьев палаток, фрагментов тел и вздыбленной ударом земли.
Шлеп, шлеп, шлеп, — заколотили по земле комья падающего грунта и окровавленные клочья тех, еще мгновения назад считали себя разумными существами и венцом Творения. Какие-либо попытки оказать сопротивление прекратились. Очень скоро в лагере не осталось ни одного ведущего огонь тиадара. Уцелевшие враги прижались к земле, затихли.
— Все, уходим, — объявил довольным голосом Генри. С нашей стороны не одного раненного, а ущерб тиадарам оценить можно лишь приблизительно, понятно лишь одно-он, весьма велик. Все кто не спрятался-погиб, кто затаился, уже не достанешь. А ждать пока недобитые тиадары очухаются и, вытащат крупнокалиберные аргументы, стало бы самоубийством.
Сначала позицию покинули бойцы, короткими перебежками двинулись назад в сторону стоянки, пулеметчики беспорядочным огнем по лагерю не давали врагам высунуть носа. Затем, закинув пулемет на закорки, ушли назад и они.
Неведомая планета, 30 октября, ночь.
Сэн-фу мрачный и полный горечи, подобно тигроволку, что неустанно бегает вдоль решетки клетки в поисках добычи, стремительно несся по лагерю. Порыв ветра донес запах тошнотворный гари, чувствительный нос, наследие предков — хищников, на мгновение сморщился, мгновенная гримаса ненависти пробежала по лицу. Предводителя Высших как обычно, сопровождала с мечами наголо, идущая на пару шагов позади пара телохранителей, из числа личных вассалов. Мимо стремительно проплывали пробитые пулями разбитые остовы машин, все еще дымящиеся остатки палаток, разбитые в хлам когда-то комфортабельные прицепы. Тиадары, с ошеломленным видом ковыряющиеся в остатках имущества и пытающиеся оказать первую помощь раненным, на секунду отрывались от дел и провожали его растерянными и полными ужаса взглядами. Тишина, прерывалась лишь плеском волн текущей рядом реки и негромким шепотом встречных тиадаров да стонами раненных. Везде трупы, трупы… вот лежит воин, даже в смерти не расставшийся с оружием, а здесь упала на когда-то зеленую траву тиадарка, с огромной, кулак войдет, дырой в груди. И повсюду кровь….