Да, «женское счастье» оказалось довольно трудным делом, мне катастрофически не везло с мужчинами, даже с теми, кто казался близкими людьми. Очередной раз расходясь с кем-нибудь, я спрашивала себя: почему так? Есть ли моя вина в том, что отношения не складываются, а если даже складываются, то не длятся долго? Что меня разводит с теми, кого, казалось, искренне любила? Может, все дело было в том, что непростая жизнь сформировала столь же непростой, серьезный характер? Или моя работа, не дававшая расслабиться ни на мгновение, приучила принимать решения самостоятельно, не надеясь ни на кого, а мужчинам это не нравилось – моя независимость оскорбляла их, унижала их достоинство. Они ведь были людьми той эпохи, когда женщина всецело находилась во власти мужа, а тут рядом какая-то чудачка, которая поет, на жизнь зарабатывает, ничего не просит и очень даже неплохо живет.
На самом деле все просто: я маленький человечек, который осиротел в четыре года и осознал, что ему в этой жизни надеяться не на кого и он должен быть сильным, как дерево в пустыне, которому недостаточно воды, но оно должно выстоять. И я выстояла. Вся моя жизнь была борьба. А равноправие? Я где-то вычитала такой афоризм: «Что дало равноправие женщинам? То, что мужчины сняли с себя обязанность заботиться о женщинах». Это ужасная штука. Против природы идти нельзя. Женщина должна оставаться женщиной, а мужчина – это тот, кто должен создать и обеспечивать семью. Должен посадить дерево, построить дом, а потом привести туда хозяйку – любимую женщину и продолжить человеческий род. Но это не значит, что женщина должна быть домохозяйкой. Она имеет право быть эрудированной, умной, целеустремленной, заканчивать университеты, в любом случае, она должна быть умнее гувернанток, которые будут заниматься её детьми.
С годами я все-таки нашла причину многократных расхождений с мужчинами: чтобы быть счастливой, мне нужно было многим поступиться, на многое закрыть глаза и в чем-то изменить себе. Я так и не научилась «быть женой», в том смысле, что принадлежать кому-то кроме себя самой. В этом смысле мне близки слова Барбары Стрэйзанд: «Никто не хочет быть моим мужем, все хотят, чтобы я была чьей-то женой».
Каждый раз, выходя замуж, я видела, что мои мужья расстраиваются, когда видят, что мной восхищался еще кто-то, они хотели, чтобы я только им нравилась. Чужой успех раздражает, даже если он у близких. Быть мужем артистки, которую любит публика, очень трудно, это задевает мужское самолюбие, поэтому, пока я артистка, о женском счастье мечтать не приходится, и я всегда думала, что наступит тот день, когда я упакую свои концертные платья в чемоданы, сложу их на антресоли, наберу номер телефона, которого еще не знаю, и спою: «Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу». В общем, я позвоню этому самому лучшему человеку на свете, и, может быть, он объявится и будет обо мне заботиться. Тогда я уже буду не артисткой и можно будет стать просто чьей-то женой. Но годы летят, я продолжаю хранить верность сцене, и никто из моих мужчин не стал таким, как мне хотелось, а тем более – таким, как Броневицкий или лучше его. Женская логика ввела меня в заблуждение. Элизабет Тейлор восемь раз выходила замуж, каждый раз думая, что нашла счастье. Я трижды была замужем, думала, что смогу любить другого. Нет, после Броневицкого нельзя было любить кого-то. Я придумывала себе влюблённости и тем самым сократила жизнь дорогого человека. Он двадцать лет был моим мужем, но кроме этого он был моим руководителем, наставником. Все, что касалось лично меня, для него всегда было на втором плане, как и для меня, после сцены, но он подготовил меня к жизни, закалил, научил быть требовательнее к себе. Подарил дочь, но не смог вместе со мной порадоваться внукам и даже правнукам… увидеть всё, что меня сейчас окружает. Посидеть вместе со мной под шатром в «соловьиной роще» и составить программу моего юбилейного концерта, вспомнив наши песни, то, как мы были влюблены друг в друга без памяти, но просто не знали, что это называется любовью. Душой и сердцем мы были вместе. Но только сейчас я понимаю, какое это было огромное счастье. Других мужей не было, это были просто ошибки.