Случается, воспитываю своих почитателей, выступала с номером «Парижское танго», во время инструментального проигрыша уходила за кулисы, а возвращалась уже в новом платье. И вот за кулисы ко мне рванулся мужчина с цветами, его, понятное дело, не пустили. Тогда он демонстративно кинул цветы на пол и спустился в зал. Когда песня закончилась, я сказала: «Извините, молодой человек, я переодевалась, а вы, наверное, об этом не догадались и не сообразили, что купили билет на концерт Эдиты Пьехи, а не на ее стриптиз». Все засмеялись и зааплодировали, а он вышел на сцену и поцеловал мне руку.
Я хорошо чувствую публику, интуитивно, как инопланетянин, воспринимаю сигналы из зала. Однажды получила из зала очень плохую записку: «До какой поры ты будешь утомлять своим воем на сцене? Убирайся со сцены, уступи место молодым. Сколько можно здесь маячить? Ненавижу!!» Я прочитала эту записку вслух и думаю: а что дальше-то делать? В зале стоит суровая тишина. Спокойно порвала записку на множество частей и попросила: «Дайте мне салфетку, руки вытереть!» Протерла руки и сказала: «Ну, что, концерт продолжается!» Зал взорвался шквалом аплодисментов.
Иногда получала «подлянки» от коллег. Приезжаю однажды на концерт, уже надела специально сшитое для этого вечера платье, а туфли пропали! Рядом стоит коробка. Открываю, в ней лежит записка: «Носи галоши лучше», и сами галоши лежат рядышком. Вот такой подарок. Я, не мудрствуя лукаво, надела на ноги «подарок», так «гармонировавший» с романтичным нежным платьем, вышла на сцену и продемонстрировала «дар» зрителям.
В начале девяностых я была на лечении в Кисловодске, где каждый день ходила по семь-восемь километров по горной тропе. В тот злополучный день мне не хотелось идти на прогулку, но я все-таки заставила себя подчиниться внутренней дисциплине. Сказала себе то, что часто говорю: «Ну, Пьеха, не будь лентяйкой!» И вот на обратном пути, когда до санатория оставалось километра два-три, с горы неожиданно спустился всадник. Он схватил меня за шиворот, поволок в кусты. Постелил там шкуру и объявил: «Я за тобой давно наблюдаю. Ты все время ходишь в голубой куртке и красных штанах. Ты мне очень понравилась! Я все продумал, рассчитал, так что сопротивление бесполезно!» Сижу на шкуре и с ужасом думаю: «Все, Пьеха, ты пропала! Не убежать – на лошади догонит!» И я поняла, что мне ничего не остается, как заговаривать маньяку зубы. Начала издалека: «Извините, а как зовут вашу лошадь? А сколько ей лет? А есть ли у нее жеребята?.. А кого вы любите больше всего: маму, папу или лошадь?» Он на меня смотрит, как на идиотку, ничего не понимает. Но с объятиями немного отстал, а мне только этого и надо. Не даю ему опомниться: «А вы далеко живете? Мне что-то лицо ваше знакомо!» Наконец от выдавил из себя: «А зачем тебе все это знать?» На это отвечаю: «Вы такой небритый…» – «Ну, и что с того?» – спрашивает он. Тут я и говорю: «А вот что все это значит: вы телевизор смотрите? Я ведь артистка, песни пою, меня по телевизору часто показывают». Он же уперся: «Ну и что?» Тогда я спрашиваю: «Извините, вам сколько лет?» Он: «Тридцать!» Тут я немного осмелела и объясняю: «А мне уже пятьдесят пять!» Он опять: «Ну и что! В голубой куртке и красных штанах ты мне так понравилась!» Казалось, это продолжалось бесконечно, я даже не зафиксировала момент, когда он сник и процедил сквозь зубы: «Уби-р-р-айся!»