От чистого сердца (Пьеха) - страница 70

Мне Леонов очень нравился, может, потому, что они с Броневицким были похожи. Они оба рисовали, у нас осталось много рисунков Леонова, подписанных на память.

Вместе с Валентиной Терешковой я несла транспарант в Софии на IX Всемирном фестивале молодежи и студентов. А вот и чудо телевидения: в 1985 году, во время длительного полета Савиных и Джанибекова, выступала для космонавтов в прямом эфире. В один из таких сеансов связи состоялась премьера новой песни «Сентябрьская мелодия» А. Флярковского и А. Дидурова. Космонавты попросили кассету с песней. Я срочно полетела в Ленинград, примчалась на радио, уговаривала редакторов: «Давайте накатаем кассету нашим космонавтам». Мы сделали аудиокассету, и я в этот же день отправила её в Москву самолетом. Кассету встретили и ближайшим грузовым кораблем доставили на орбиту. Это было огромное для меня событие. В следующем прямом эфире с космонавтами они мне показывали живую орхидею, которую вырастили там, в космосе.

А еще случилась история с космонавтом Егоровым, в Париже, довольно смешная. После одного из концертов к нам за кулисы пришли Феоктистов, Комаров и Егоров, благодарят за выступление, а Егоров глаз с меня не сводит: «Давайте выпьем, – говорит, – по бокальчику вина». – «Ну, давайте!» – «Давайте я провожу вас до гостиницы». – «Не надо». А гостиница-то буквально в двух шагах, и он уже был, что называется, хорош: все-таки Париж, все молодые… Короче, каким-то чудом я от него удрала, ушла в номер, закрылась. Вдруг стук. «Кто?» – «Это я, Егоров, откройте!» – «Не открою! Я уже легла спать». Все это продолжалось до полуночи, пока я не заснула. Наутро открываю дверь, а он лежит, похрапывает. Тут меня вызывает руководительница делегации и в крик: «Как так! Что было? Как вы смели не впустить его в номер?» – «Ночью, Надежда Аполлинариевна?!» – «Ну и что, он же советский космонавт!» Вот вам и повод для слухов. К сожалению, Броневицкий всегда этому верил, а меня это очень обижало.

Отдельная, важная глава моей жизни – знакомства с замечательными композиторами. Саныч Саныч был очень коммуникабельным человеком. Благодаря ему в мою жизнь вошли такие замечательные люди, как Оскар Борисович Фельцман и его супруга Евгения Петровна.

Познакомились мы с Оскаром за кулисами Театра эстрады во время нашего сольного концерта. Я исполняла песню «Я верю, друзья». По окончании выступления в своей грим-уборной увидела очень обаятельного улыбчивого человека, который просто представился: «Оскар Фельцман». Так состоялось наше знакомство. Он признался, что мое исполнение его песни оказалось для него большим, но приятным потрясением. Так начался период нашего плодотворного сотрудничества. Этому не помешало даже то, что я жила в Ленинграде, а Фельцман в Москве. Всякий раз, когда нам удавалось приехать в Москву, он нам звонил и спрашивал: «Куда же вы пропали? У меня есть для вас чудесная мелодия, приходите». И мы приезжали к ним в гости, жили они тогда в центре Москвы, на Огарева, рядом с Телеграфом. Встречали нас очень радушно. Евгения Петровна, супруга Фельцмана, была большая мастерица по части готовки. Происходили душевные посиделки в гостиной, которые часто перетекали в творческий процесс: Оскар Борисович садился за рояль, их шумный дом тут же затихал: «Тише, тише, Оскар сочиняет!» И из-под его пальцев лились мелодии, одна лучше другой… Еще мне нравилось, что был он очень непосредственный, и всякий раз как у него что-то выходило хорошо, он очень бурно радовался, а если что-то не получалось, жутко переживал.