— Никто за нас не решит нашу судьбу, — продолжал Стах. — Я за тебя не решу. Только сам. II — на всю жизнь…
Кароль возвращался из «Дрездена» с карманами, оттопыривавшимися от патронов, с неведомыми ему прежде ясностью и радостной верой.
Морозова грохнулась на колени. На перроне падрывался казачий духовой оркестр. Над городом плыл благовест.
Впервые Кароль Сверчевскпй выстрелил из своего «стайера» при штурме Алексеевского военного училища, где засели юнкера и офицеры, восторженно встречавшие Корнилова. Выстрел оглушил Кароля. От приклада заныло плечо.
Василий, тоже токарь с «Проводника», оглянулся.
— Что твоя пушка!
Исход боя предрешили, однако, не берданки и «стайеры», а батарея полевых орудий.
Отряд перебросили к Виндавскому вокзалу, потом к Николаевскому, на Казанскую площадь, оттуда к Смоленскому рынку.
Ночевали на Бронной, в классах женской гимназии. Отсюда, едва рассвело, выступили к Никитским воротам. В утреннюю тишину умиротворяюще вплетался перезвон Страстного монастыря.
Со стороны Тверского бульвара откуда–то сверху долетел заливистый пулеметный стрекот.
Кароль и Василий, бежавшие рядом, плюхнулись на влажный асфальт.
Очередь оборвалась. Кароль толкнул Василия.
— Пошли!
Тот не отозвался.
Кароль видел неподвижную спину, порыжевшее пальто, стянутое брючным ремнем, пуговицу на хлястике, неумело пришитую белой ниткой. Подполз, принялся тормошить Василия.
Убитый он, — услышал Кароль приглушенный голос над собой.
Убитый. Только что бежали рядом. Убитый…
Варшавский сапожник Стах открыл варшавскому токарю Каролю притягательную ясность социальной борьбы. Стах принадлежал к революционерам, убежденным в безмерной силе собственной правды и обреченности всякой иной. Революция восторжествовала в Петрограде, Москве; не замедляя натиска, она сметет все рубежи, преграды, отжившие свой век режимы.
На том же стоял теперь Кароль. Он был удивлен, когда Хенрика вдруг заявилась в красногвардейский отряд, отыскала командира, выразила недовольство и увела брата домой. Кароль, разумеется, не стал с ней ссориться при товарищах.
Морозова грохнулась на колени. На перроне надрывался казачий духовой оркестр. Над городом плыл благовест.
Впервые Кароль Сверчевскнй выстрелил из своего «стайера» при штурме Алексеевского военного училища, где засели юнкера и офицеры, восторженно встречавшие Корнилова. Выстрел оглушил Кароля. От приклада заныло плечо.
Василий, тоже токарь с «Проводника», оглянулся.
— Что твоя пушка!
Исход боя предрешили, однако, не берданки и «стайеры», а батарея полевых орудий.
Отряд перебросили к Виндавскому вокзалу, потом к Николаевскому, на Казанскую площадь, оттуда к Смоленскому рынку.