- Эли!
Мольба?
Я открыла глаза.
Осунувшееся лицо Яна нависало надо мной. Увидев, что я пришла в себя, он скривился.
- Бессовестная, глупая, слабая трусиха! - зло прошипел воин, резко поднимаясь, махнул на меня рукой и стремительно вышел из комнаты. Оттуда донеслось его громогласное:
- Эшли! Бегом сюда, она очнулась! Некроманта можно отпустить! Олаф? Что еще?
Его шаги затихли за дверью, а я все еще таращилась на дверь.
Эм... А что я, собственно, сделала?
Дверь открылась так поспешно, что громыхнула о стену. В проеме появилась высокая плотная женщина с миловидным лицом, в темном платье и переднике. В руках женщина несла поднос, который и поспешила поставить возле меня на тумбе.
- Хвала Темному Богу, вы пришли в себя, даркара. Еще пару дней, и думаю Янчик разнес бы не только двор, но и весь дом - взмахнула освободившимися руками женщина, - я - Эшли, экономка этого дома, я здесь уже сотню лет, и сами понимаете, не хотела бы лишиться места.
Пока женщина рассказывала и охала, она проворно кормила меня теплым бульоном.
- Ну и принесли же вы нам хлопоты, даркара, - укоризненно качала головой экономка, - на Янчика и так столько всего свалилось в последнее время, а тут еще с вами возиться пришлось, вы его видели? Не спал уже пять дней, мы горные, конечно, и декаду можем бодрствовать, но сами понимаете, на здоровье сказывается...
- Простите, аркара Эшли, - успела я вставить пару слов, проглотив очередную ложку супа, - мне послышалось или Ян говорил о некроманте?
Женщина ласково улыбнулась.
- Нет, вам не послышалось. Мой Янчик всегда такой, если поставил себе цель, то добьется ее любой ценой. Если бы вы, даркара, вздумали бы в Бездну того… прогуляться, так вас и там бы достали, не сомневайтесь. Моя школа, я ему с детства вбивала в голову: взялся за дело – доведи его до конца!
- О, так вы его мама?
На мой вопрос женщина нахмурилась и поджала губы.
- Глупостей не говорите, - экономка взяла поднос с опустевшей посудой и строго посмотрела на меня - никогда не поднимайте этот вопрос при Янчике, и за спиной тоже не стоит...
Кивнув мне, Эшли покинула комнату.
Я откинулась на подушки и уставилась в ... дощатый потолок. Конечно, это был не приют, доски на потолке вполне приличные, пахло в комнате свежестью, а я спала не в углу, а на мягкой большой кровати. Но все же... я снова вынырнула из-за грани. Зачем? Почему мне не дают спокойно уйти в безвестность? Как там говорил воин? Трусиха? О, да. Я - трусиха. Легко было быть бесстрашной, когда за тобой отец и власть, но как быть смелой слабой озерной в окружении горных?