Я ржал и никак не мог остановиться. Стоило представить себе, что сраный глаз Борюсика знает больше чем мы все, вместе взятые, как я заводился снова. Внутри у меня все болело, по щекам текли слезы. Мне кажется, я не остановился бы, даже если бы мертвец поднял голову и спросил: «А хули ты тут...?».
Отсмеявшись, я поднялся и вышел из подсобки. Тот, кто до меня закрывал дверь, сделал всего два выстрела. Сколько я ни приглядывался, не заметил следов от пуль. Хладнокровный ублюдок, он возник в комнате и двумя выстрелами убил двух людей. Пусть не лучших представителей нового мира, но живых!
Я шел между стеллажей. Справа и слева от меня тянулись полки, забитые товаром – пакетами, банками-склянками, на хрен ненужные никому и давно ставшие достоянием плесени. Где-то впереди в окна с улицы вливался свет – тусклый и сумеречный, как все вокруг. И внутри меня тоже было сумеречно. По сути, меня здесь не было: я лежал в гостиной шикарной квартиры на Крестовском. С пробитой головой, в луже крови. Временами спотыкаясь о мое тело, ходила туда-сюда Машка-Надюха. Без допинга угасающая, но все равно пережившая меня.
Повернув за угол, я остолбенел. В сумраке прямо на меня плыло белое лицо. Без ручек, без ножек – скелетообразное, ослепительное, оно двигалось. Непостижимо очеловеченная тьма приближалась, ловя меня прицелом темных, ввалившихся глаз. Потрескавшаяся линия рта сломалась, выпуская наружу сдавленный шепот.
Лицо приближалось. Губы дрожали. Я не слышал ни звука, но я не сомневался, что это были за слова.
«Это я - твоя смерть. Ты же не думал, что сможешь уйти? Твое время пришло. Иди ко мне. Иди».
Сейчас. Вот сейчас из темноты высунутся две костистые руки, потянутся, доберутся до моего горла, вздернут вверх и все, что я услышу перед смертью – эту тишину. Сразу после моего последнего вздоха.
Не помню, чтобы я когда-нибудь переживал такой ужас. Мое сердце подскочило к горлу и застряло там. Не дыша, не помня себя от страха, я отпрянул назад, налетел спиной на полки. Сзади полетело, посыпалось, разбилось. Мокрый от пота, то и дело поскальзываясь на чем-то разлитом, я пятился. Сшибая все на своем пути, я задыхался, даже не подумав воспользоваться пистолетом, в кобуре на боку. Все, чего мне хотелось, это оказаться в другом месте, хоть в каморке, заваленной трупами!..
Я метался как придурок между полками, не в силах отвести взгляд от ослепительного пятна плывущего на меня лица, пока не разглядел светлый прямоугольник ниже.
Твою-то мать.
Бейджик.
«Два идиота умудрились сохранить жизнь шизику», - здравая мысль вернула меня к жизни.