Когда я опять проснулся, было девять. Солнце светило мне и лицо. В комнате было жарко. Я принял душ, побрился, оделся по-домашнему, приготовил себе на кухоньке гренки, яйца и кофе. Я уже заканчивал завтрак, когда в дверь постучали.
Не дожевав до конца гренок, я пошел отворять. Перед дверью стоял худощавый серьезный мужчина в строгом сером костюме.
— Лейтенант Флойд Греер, из центрального сыскного бюро, — сказал он, входя.
Он протянул сухую руку, я пожал ее. Он присел на краешек стула (это у них так принято), стал вертеть свою шляпу в руках и спокойно меня разглядывать (это у них тоже так принято).
— Нам позвонили из Сан-Бернардино по поводу этой истории в Пума-Лейке. С утопленницей. Говорят, вы оказались под рукой, когда было обнаружено тело.
Я кивнул и сказал:
— Кофе хотите?
— Нет, спасибо. Я завтракал два часа назад.
Я налил себе кофе и уселся напротив него в другом конце комнаты.
— Они попросили нас заглянуть к вам, — сказал он. — И дать им какую-нибудь информацию о вас.
— Ясно.
— Так мы и сделали. Похоже, по нашему ведомству за вами ничего дурного не числится. Занятное совпадение, однако, что человек вашей профессии оказывается под боком в момент нахождения тела.
— А я вообще такой, — сказал я. — Везунчик.
— Вот я и надумал зайти, поздороваться.
— Прекрасно. Рад с вами познакомиться, лейтенант.
— Занятное совпадение, — повторил он, кивая. — Вы там были по делу, так сказать?
— Если и так, — сказал я, — мое дело, насколько мне известно, не имеет к утонувшей никакого отношения.
— Вы стопроцентно в этом уверены?
— Пока дело не закрыто, никогда нельзя быть уверенным на сто процентов, какие у него могут быть ответвления, не так ли?
— Это верно. — Он опять, как робкий ковбой, стал водить пальцем по полям шляпы. Но в глазах у него робости не было ни на понюшку табака. — Хотелось бы быть уверенным, что вы поставите нас в известность, если эти самые ответвления соприкоснутся с делом об утопленнице.
— Надеюсь, вы можете положиться на это, — сказал я.
Он оттопырил языком свою нижнюю губу.
— Нам бы хотелось чего-нибудь более вещественного, чем надежда. В данный момент вы ничего не хотите нам сообщить?
— В данный момент я не знаю ничего, чего не знал бы Пэттон.
— Кто он такой?
— Констебль в Пума-Пойнте.
Худощавый серьезный человек снисходительно улыбнулся, хрустнул суставом пальца и, помолчав, сказал:
— По-видимому, окружной прокурор в Сан-Бернардино захочет побеседовать с вами — еще до дознания. Но это будет не скоро. Сейчас они пытаются получить отпечатки ее пальцев. Мы предоставили им специалиста.