— Ваал, по приказу Люцефера, уже давно начал эксперименты по созданию инферджели. Он сказал, что если нет человека или другого живого разумного существа, которое дорожит инферджели, то в день девятнадцатилетия он перерождается, но при этом помнит все, что происходило с ним до этого. Такое будет и с Малумом. Так даже лучше, я смогу много раз его использовать, ведь он единственный, кто может беспрепятственно покинуть Преисподнюю.
Комната медленно начала темнеть, а все звуки разом стихли. Почувствовав на себе чей-то взгляд, я обернулась. Оказывается, не вся комната «погрузилась» во тьму. За огромной дубовой дверью, украшенной резьбой, стоял Инфернус, но немного непохожий на себя. Светлые волосы были даже длиннее, чем у меня; глаза на мокром месте; потрепанная одежда клочьями висела на худощавом теле.
— Да уж, ну я и нытиком тогда был, — протянул настоящий Малум. — Тогда я еще не знал, что такое перерождение.
— Ты и правда перерождался? — ошеломленно спросила я.
— Да. Причем это происходило такое количество раз, что я и не помню всех своих жизней. Единственное, что было неизменным, так это то, что я рождался всегда в Тартаре. Кстати, я впервые родился веков пятнадцать назад.
— Ничего себе! — удивилась я. — Подожди-ка, но твой отец же говорил, что в день твоего девятнадцатилетия ты переродишься. Но мы ведь праздновали твой девятнадцатый день рождения и после этого уже немало времени прошло. Как так-то?
— Это все благодаря тебе. Инферджели перерождается лишь тогда, когда нет того, кто бы помнил его и дорожил им. Я все еще стою здесь из-за тебя, Лилит. Мне очень не нравилась идея директора, чтобы я был твоим стражем, ведь я мог к тебе привязаться, поэтому и вел себя так странно. Я помню все и всех, кого встречал в прошлой жизни, но меня никто из смертных не помнит. Это очень больно, поэтому я всегда рву все связи с остальными людьми…
— Почему? Почему я никому не нужен? — прошептал «прошлый» Инфернус.
Вдруг, картинка опять сменилась и теперь мы стояли возле какой-то свалки металлолома. Из темноты показались несколько парней внушительного размера и одна хрупкая девушка. Она была похожа на фарфоровую куколку: бледная нежная кожа, длинные черные локоны, большие голубые глаза, милое платьице до колен нежно-розового цвета. Неожиданно, прямо перед их носом появился тот, в чьих воспоминаниях мы находимся.
— Я явился сюда, как Вы уже поняли, для того, чтобы убить Вас, мадемуазель А*** — монотонно проговорил он на французском. — Вы слишком мешаете некоторым власть имущим людям со своим наркокартелем.