Глава 17. Женщины рок-н-ролла
А зачем он нам вообще был нужен, это рок-н-ролл, частенько задумываюсь я. И прихожу к однозначному и малоутешительному выводу. Весь этот рок-н-ролл играет, в сущности, ту же роль, что и весенние трели соловья, токование глухаря и брачные игры прочих братьев наших меньших.
Ошибались сотрудники Тюменского УКГБ, когда уверяли нашего общего знакомого, тов. Мандрику, что на 5 этаже универовской общаги, под шумовой завесой рок-музыки, процветает гомосексуализм!
Этим дядям, вообще, почему-то везде, подозрительно навязчиво мерещился гомосексуализм. У них, прямо, наваждение какое-то, какая-то идея-фикс, просто.
Они и крапивинских «мальчиков со шпагами», объединившихся некогда в отряд «Легенда», тоже ликвидировали в Свердловске именно по обвинению в гомосексуализме. Они, правда, не утверждали, кажется, что известный писатель Крапивин, грешил таким образом, со своими романтически настроенными воспитанниками. Но вот, то, что эти «мальчики со шпагами», в «тени каравелл» занимаются именно гомосексуализмом, на этом дяди из КГБ стояли твердо. Доказательная фабула при этом была примерно такая:
— Ну, скажите, а чем же, по-вашему, они там занимаются? Что не знаете? А мы знаем! Гомосексуализмом, разумеется!
— Да, нет же! — успокаивал тюменских кэгэбэшников, тов. Мадрика. — Да, с бабами они там нормально валандаются, с бабами! Не пахнет там гомосексуализмом.
Но ему, все равно, не верили.
— Ну, может и с бабами, а все ж там без гомосексуализма не обходится.
— Ну, помилуйте! Но ведь, если с бабами, то какая, в сущности, разница, гомосексуализм у них там, или нет!?
— Ну это, как посмотреть! Все равно, оно как-то не по-нашему, не по-советски.
А им бы просто обратить внимание на тех женщин, которые примкнули к нашему музыкальному сообществу, приглядеться бы к ним по внимательнее, и сразу стало бы ясно. Ну на хрена нам, при таких подругах нужен гомосексуализм?
Что же это были за женщины? О, это были прекраснейшие из женщин! Не какие-то там пустышки-побрякушки, каковых множество среди женского пола, и каковые годятся только для деторождения или профсоюза. Это были женщины трагических судеб, каждая из которых узнала уже в этой жизни и любовь, и горе.
Первой среди них, волей-неволей, придется упомянуть Гузель Салаватову. Гузель по национальности башкирка. Во всяком случае, она на этом неоднократно настаивала. В Тюмень она приехала из Нижневартовска. К моменту поступления в ТГУ, ей было уже далеко за 20-ть. То есть, она поступила в университет, на факультет филологии не 18-летней школьницей, а уже взрослым, практически сформировавшимся человеком. Она была небольшого роста, «маломерочка», как это у нас называют, и при этом довольно полновата. Полнота ее, впрочем, компенсировалась восточной миловидностью, общительностью и огромной коммуникативной проникаемостью.